Спелеологическая подземная конференция «Камское Устье – 2009».

Такое очень нечасто бывает, но в середине 2008-го года я уже точно знал, куда поеду на «новогодний отпуск» и на само празднование нового года. В эти дни планировалась большая спелеологическая конференция «Камское устье-2009», в которой в итоге приняли участие свыше ста спелеологов из десятков городов России. Данное мероприятие стало самой крупной подземной спелеоконференцией в России и СССР за последние несколько десятков лет. Были заслушаны десятки докладов, проходили прения, семинары, соревнования по подземному ориентированию и многое другое.

Здесь вы можете ознакомиться с официальной страницей конференции, а на этой странице диггерского фотоальбома - с лучшими фотографиями из поездки.

Но обо всём по порядку.

С компанией для поездки возникли проблемы… Это моя вечная беда, ведь одновременно адекватных и сумасшедших людей довольно мало. Спасение пришло в виде диггера Беса, который несколько раз принимал участие в наших подземных выездах.

И вот, 30-е декабря, позади три дня сборов, во время которых я никак не мог влезть в 30 килограмм, которые я сделал верхней границей для веса рюкзака. Всё время было жалко что-то выкладывать – ящик шампанского, ведро оливье, новогоднюю ёлку, гирлянду к ней. Ведь мы ехали встречать новый год! Наконец я нашёл консенсус между загребущими руками и своей кривой спиной, взял отгул на работе, и вот, вечером 30-го декабря, мы с Бесом загрузились в поезд до Ульяновска и отправились. Подробностей поездки уже не помню. Вроде было пиво, но немного. Но почему я тогда почти ничего не помню?.. Странно. Помню только, что утром в вагон зашли сотрудники ГНК (ГосНаркоКонтроля) и сразу направились к нам, как к наиболее подозрительным индивидам в вагоне. Для начала расспросили: кто такие, куда мы едем. Мы не стали вдаваться в подробности и сказали, что едем на турслёт, будем встречать новый год на природе, прямо в лесу, в снегах (а по прогнозам обещали -20). Тут сотрудники смекнули, что у нас там без наркотиков не обойдётся и начали обыскивать нас. Слава богу, что целиком рюкзаки перетряхивать не стали, ограничившись поверхностным обыском, после чего удалились, бормоча под нос: «Вот сумасшедшие».

Было уже за полдень 31-го декабря, когда мы прибыли в Ульяновск, в воздухе которого уже начинало пахнуть праздником. За час добрались до автовокзала, там я купил местную симку и сломал пряжку на рюкзаке. На морозе пластмасса становится хрупкой, в здании автовокзала я резко снял с себя 30-ти килограммовый рюкзак и только и услышал «щёлк!». Пряжка отлетела в другой конец зала, чудом не попав никому в глаз. Оценив потерю я понял, что она не сильно критична, эта пряжка более равномерно распределяла нагрузку по спине, но и без неё тоже можно было идти, только труднее, ну а подобные трудности меня редко пугали.

Уже далеко за полдень купили билеты на автобус до небольшого города Тетюши, который находился уже в Татарстане, через пару часов были там. Начинало темнеть, а впереди ещё была долгая дорога. В Тетюшах взял такси до посёлка Долгая Поляна и на этом наша «цивилизованная дорога» заканчивалась. К этому времени стемнело уже окончательно, было около 7-ми часов вечера. Перед нами было два десятка почти не освещённых деревянных домиков, между ними петляла дорога, которая уходила влево, в лес. Вот туда-то нам и надо было идти.

Тем временем поднялся довольно сильный ветер, и пока я доставал из рюкзака описание дороги и подобие карты, я уже успел продрогнуть, так что, не теряя времени и тепловых калорий даром, мы двинулись в лес. Шли мы долго. Надо сказать, если бы не GPS с загруженной картой местности, шли бы мы ещё дольше и наверняка справляли бы новый год на льду Волги, дожидаясь рассвета. У нас было описание дороги, но ночью, в лесу, когда ничего не видно за 30 метров, ориентироваться очень трудно. И с GPS-то устали идти, петлять по дороге.

Запомнился долгий спуск к берегу Волги. Уж не знаю, какой высоты там берег, но у нас в Волгоградской области таких не встретишь! Почти как с Бештау спускались. Особенно порадовали последние 5 метров почти отвесного заледенелого спуска, там мы практически использовали рюкзаки сначала в качестве якоря, а потом и в виде санок. Наконец, спустились, перед нами была ночная, местами чёрная Волга. Километров 6-7 до противоположного берега, огромная поверхность льда, ночью она пугала. Я вообще глубокой воды боюсь, а тут предстояло пройти с десяток километров, да к тому же ночью. А ещё нам советовали держаться дальше от берега, ибо около него могут бить родники, образовывая полыньи. В общем, боялся я тогда идти, признаю. Хуже всего было, когда выходили на чистый лёд, с которого сдуло весь снег. Лёд был чёрным! Ты шёл по чёрному стеклу, совершенно непонятно какой толщины, при этом зная, что по ту сторону этого стекла – метров 10 ледяной глубины… Конечно, головой-то я понимал, что морозы держались много дней, лёд должен быть очень толстым, иногда попадавшиеся трещины во льду это подтверждали, но всё было очень не по себе. А ещё лёд трещал. Ночь выдалась холодной, всё сжималось и по Волге ползли трещины, ползли с ужасающим, громоподобным звуком. Иногда он начинался издалека, напоминая отзвуки далёкого грома, потом приближался, обдавая меня липким ужасом, а иногда мы сами служили причиной развития трещины – тогда прямо около нас, под нами слышался громкий и в то же время глухой басовитый щелчок, лёд под ногами чуть вздрагивал и вдаль уходила очередная глубокая трещина, унося с собой в ночь низкий гул, который достигал самого дна моего сердца, которое в эти моменты трепыхалось где-то в районе пяток.

Через некоторое время мы вышли к огромному оползню. Про размеры говорить не буду, чтобы не соврать, скажу только, что со спутника он отчётливо виден, заходя в Волгу на десятую часть её ширины. Мы стали обходить оползень и совершили ошибку, подойдя близко к берегу, который представлял собой двухметровый обрыв. В этих местах из земли активно вымывался гипсосодержащий минерал, который смешивался с водой и при замерзании давал очень непрочный лёд. И вот это чуть не стоило мне жизни…

В тот замечательный момент мы подошли совсем близко к краю оползня, когда я вдруг поначалу услышал хлюпающие звуки. Бес шёл впереди меня, я вдруг увидел, что с каждым шагом он неглубоко погружается в лёд и от неожиданности остановился, изумлённо глядя себе под ноги. Реакция «льда» не заставила себя ждать – белая каша подо мной стала медленно проседать, во все стороны поползли трещины. Я вдруг понял, что лёд тут – совсем не лёд, а смесь воды с гипсом, который дал в итоге некую шугу, которая кое-как держалась благодаря морозу, а подо мной сейчас несколько метров воды и я вот-вот туда провалюсь. Потом в голове что-то щёлкнуло, я крикнул Бесу, чтобы он не останавливался, а шёл вперёд, забирая к центру Волги, а сам пошёл по его следам, всё время заставляя себя не думать о том, что я сейчас с рюкзаком вешу порядка центнера.. Белое вещество подо мной прогибалось, выступало много воды, всё вокруг трещало, но треск был особенно неприятным, «мягким», такой звук бывает, если мять в руке снежок..
Что я тогда испытал – так это ни дай бог никому, с моей-то боязнью глубины… Но всё плохое заканчивается либо хорошим, либо трагическим образом, а так как я сейчас тут сижу и пишу этот отчёт, то могу сделать вывод, что мы тогда всё-таки вышли из того проклятого места. Пройдя опасный участок, решили не идти близко к берегу, так как там лёд прочнее. Но и страшнее, ведь перед тобой уже не пару метров ледяной воды, а с добрый десяток, и от этой бездны тебя отделяет слой льда, который ночью кажется тёмным прозрачным стеклом…

…скажу честно, если бы не взятая GPS, то новый год мы с Бесом встречали бы либо на льду, либо у входа в рудники, так как ночью ничего не было видно, ни в лесу, ни на Волге. Но вот, когда моя спина уже начинала потрескивать от мороза и рюкзака, мы подошли ко входу. Было порядка 10-ти вечера, на полноценный перекур не хватало времени, так что мы, ограничившись парой минут отдыха и вооружившись картой рудника, пошли вглубь. Отдельное спасибо надо сказать организаторам конференции за распространение этих карт, так как без них там можно плутать очень долго. Система довольно запутанная, уходит глубоко под землю и имеет только один проходимый вход, затерянный среди обвалов.

Внутри мы сразу приободрились – сравнительно тепло, нет ветра, а главное – земля под ногами! Тот факт, что и над головой находились десятки метров земли, бывалых диггероспелеологов не смущал. Да и штреки там были, надо сказать… Циклопические… Я привык к узким ходам пещер, я люблю шкуродёры и маленькие залы для подземного лагеря, но даже в колоссальных по длине урановых рудниках я чувствовал себя как в своей тарелке. Но тут стандартный штрек был шириной порядка 5-ти метров и высотой 5-7 метров, и они тянулись на километры. Залы вообще поражали воображение. Так, зал, в котором мы остановились лагерем, представлял собой полость с размерами около 30*100*10 метров. У меня там даже начала развиваться агорафобия…

Мы углублялись в рудник и за очередным поворотом вдруг послышались голоса, ещё пару сотен метров – и мы попали в бывший склад аммонала, в котором разместилась передовая группа спелеологов: всего около 10-ти человек, в основном из Питера и Москвы, под председательством знаменитого спелеолога/спелестолога/археолога/…олога Юрия Долотова. Я не верил своим глазам: передо мной стоял живой «Дед мороз российской спелеологии»! Предварительно познакомившись, мы с Бесом пошли искать место для ПБЛ в ещё пока пустом руднике. Через час, около половины двенадцатого, мы вернулись к группе, дальше была встреча нового года, виртуальная речь президента, спелео-ёлка и прочие сумасшествия. В конце концов мы с Бесом пошли отсыпаться после трудного дня.

Надо признаться, что все последующие дни моего участия в спелеоконференции слились в один непрерывный процесс, так что я просто расскажу несколько запомнившихся моментов.

 

Люди, доклады, семинары.

Людей было МНОГО. По последним данным, участие в конференции приняло около сотни человек из более чем 20-ти городов, так что через пару дней после нашего приезда рудник буквально кишел людьми. Люди были везде, кто-то просто бродил по руднику, кто-то пел песни, кто-то бегал. Если ты выходил на любой из перекрёстков в центральной части выработок, то в любой из 4-х сторон ты видел огни лагерей и даже часто видел людей. В какой-то из дней я обвешался фотооборудованием, штативом, фотосветом и ушёл в дальнюю часть рудника, но и там я периодически встречал таких же полубезумных фотографов, которые светили в штреки прожекторами и вспыхивали мощными выносными вспышками. Рудник, который простоял заброшенным несколько десятков лет, буквально ожил в эти дни.

Для докладов организаторы фактически на себе принесли генератор, бесперебойник, 5 ноутбуков и… полкилометра удлинителя. Генератор поставили около выхода, а «лекционную комнату» организовали прямо в штреке, куда хватило провода. Там организовали небольшой комитет, электрическое освещение, расставили ноутбуки. Надо сказать, что примерно раз в час генератор глох, к выходу направлялся один из организаторов, а этот десяток минут ноутбуки успешно переживали на бесперебойнике. То есть хочу сказать, что к технической стороне вопроса претензий не было никаких, за этот колоссальный труд ещё раз хочется выразить огромную благодарность организаторам. Но и содержательная часть докладов была на высоте! Докладов было несколько десятков, они были очень разные по темам, по профессиональному уровню и по уровню подачи, но подавляющую большинство из них было интересным. Почти сотня человек сидела в темноте, смотрела на экран ближайшего к ним ноутбука и слушала докладчика в полной тишине, изредка перемежающейся писком бесперебойника. Сначала я опасался по поводу моего отчёта про исследование урановых рудников (явно любительского уровня), начал скромно, но потом разошёлся и в конце концов взял своё благодаря хорошим фотографиям и экспрессивному рассказу. Тут ещё стоит вспомнить, что буквально через пять минут после моего доклада из глубин штрека, ведущего с поверхности, прибыли диггеры из Самары, в том числе и Кис, которого я никак не ожидал там увидеть. Не иначе я его призвал своим докладом.

 

Как я Беса провожал, на прощанье руку жал.

Так вышло, что моему спутнику, диггеру Бесу, пришлось уехать на пару дней раньше запланированного и один из дней в самом начале 2009-го года пришлось выделить на его отъезд. Встали рано утром (по подземному времени, по надземному было около 10-ти утра), Бес быстро собрался, мы перекусили и пошли к выходу. Рудник как раз только начал наполняться толпами спелеологов различной степени организованности. Вышли на поверхность. Снаружи было очень ярко, ветрено и холодно. Что, впрочем, меня радовало – я не боялся за состояние льда на Волге. Пошли вдоль берега, повторяя свой недавний предновогодний маршрут. Днём было гораздо менее страшно, только на участках, где на чёрном льду не было снега и трещин, я старался меньше смотреть под ноги – создавалось впечатление, что мы идём по исчезающее тонкому слою стекла, а под нами – бездна. Что, впрочем, было недалеко от истины: было ли под ногами 10 метров воды или 500, для меня, провалившегося под лёд, не имело бы значения. На этот раз осыпь обходили по очень широкой дуге, памятуя об опасном участке. В конце концов вышли на берег, успешно штурмовали показавшийся бесконечным подъём на холм и уже почти было дошли до усадьбы, откуда рукой подать до трассы, как случилось страшное: Бес обнаружил пропажу сотового телефона. Надо заметить, что на телефоны ему не везёт хронически – прошлая модель погибла подземной смертью в пещере Студенческой, где мы жили несколько дней около года назад.
…начали прочёсывать наш путь от усадьбы до холма, всё тщетно – снег был глубокий, пронизанный множеством отверстий, телефон мог находиться где угодно. Самое обидное заключалось в том, что я звонил Бесу, но мы никак не могли услышать мелодию звонка. Прошло пару часов, начинало быстро темнеть, мы уже отчаялись. К этому времени телефон уже около получаса был недоступен. И вдруг Бес, сильно углубившись в лес, растущий на холме, выбежал оттуда с сияющей улыбкой: нашёл! Нашёл почти случайно, пошарив рукой в очередной ямке вдоль нашего пути.

Поспешили на трассу, пока добрались до дороги, стемнело окончательно. Только начали ловить попутку, как мимо нас медленно проехала «Нива», явно намеревающайся свернуть в посёлок, из которого мы недавно вышли. Как оказалось, в ней ехала часть организационной группы, в частности Алексей Гунько, с которым я познакомился позже в руднике.

…через десяток минут мы с Бесом уже отогревались в тёплой Волге, в которой ехали какие-то охотники. Слава богу, они не стали нам задавать множества вопросов, как это часто любят делать водители, и до Тетюш мы доехали быстро и без проблем. Попав на автовокзал, мы поняли, что время безнадёжно упущено – последний автобус на Ульяновск уехал пару часов назад, мы с Бесом окзались в лёгкой прострации – посреди Татарстана, в Ульяновск хоть пешком иди. Положение спас один из таксистов, который рассказал, что поезд на Ульяновск проходит через небольшой городок неподалёку.

Проводив Беса на такси, я начал свой непростой пусть назад, из Тетюш, через усадьбу Долгая Поляна в рудники. Сначала взял такси до усадьбы, причём водитель всю дорогу допытывался до меня, что там такого происходит. Видимо, через Тетюши за последние пару дней уже успел пройти некий трафик из спелеологов. На все вопросы я отвечал неразборчивым мычанием в стиле «…Туристы… Эмм… Сбор.. Ну.. Эмм.. Несколько человек.. Мммм…», после чего водитель такси отстал от меня, видимо, посчитав умалишённым.

Прибыв в Долгую поляну около девяти часов вечера, я завязал все застёжки на одежде и пошёл вглубь леса, изредка подсвечивая себе налобником. По дороге запомнилось количество машин в посёлке – их там было реально больше чем домов – все «лошадные» участники конференции оставили автомобили здесь и дальше продвигались пешком.

Через какое-то время я достиг Волги, по дороги повстречав нечто. Не знаю, волк ли это был или просто крупная собака, но некое животное в лесу, уже далеко от посёлка, описало несколько кругов вокруг меня, на расстоянии метров 50-ти, я осознавал его присутствие только по едва слышному шуршанию снега и по периодически появляющейся в свете налобника паре глаз. Струхнул я тогда не на шутку, с собой у меня не было вообще ничего, кроме одежды, фонаря и телефона, толку от всего этого при встрече с волком, конечно, ноль. Так что мне ничего не оставалось делать, как включить налобник в турбо-режим и стараться следовать лучом по движению ночного гостя. Кажется, это помогло – прошло минут пять и шорох стих, глаза больше не появлялись по периметру. Зверь ушёл. Или затаился?.. С такими тяжёлыми мыслями я вышел с краю холма и начал долгий спуск вниз, к Волге, потом по привычному уже маршруту побрёл в темноте к рудникам. Примерно на середине пути я остановился передохнуть, обернулся и вдруг увидел, что на горизонте появился новый город, которого я не видел раньше (из-за изгиба берега, как я тогда подумал), только вот город был странный, он светился не жёлтыми огнями натриевых фонарей, а белыми. Просто на горизонте ни с того ни с сего появились несколько десятков белых звёздочек. Не успел я подивиться этому факту, как вдруг заметил, что некоторые огни едва заметно движутся… Тут мой рассудок пошатнулся. Вот оно, подумал я, вот и сказались мои одиночные походы в урановые рудники, шизофрения всегда так внезапно и начинается. Но в следующую секунду я вдруг осознал, что это вовсе не город, а просто вереница людей, идущая линией в отдалении от меня. Успокоившись, я медленно продолжил свой путь по льдам и примерно через час передовые группы нагнали меня, причём встреча произошла очень забавно. Представьте – вы в составе организованной группы, состоящей из нескольких десятков человек, время около полуночи, вы находитесь уже очень далеко от ближайших населённых пунктов, отрываетесь от основной группы и вдруг нагоняете странного человека, который просто медленно бредёт по Волге. Человек без груза, смотрящий себе под ноги. Парень с девушкой сначала догнали меня, потом поравнялись и некоторое время мы шли рядом. Молча. Я с интересом ждал, что они будут делать. Наконец они осторожно спросили: «Вы, наверное, рыбак?». Я ответил, что нет, я из рудников и что они, видимо, направляются туда же. В первые несколько минут они даже начали отнекиваться – как оказалось, всем была дана чёткая инструкция с местными жителями про рудники не заговаривать, всячески вуалируя цель прибытия такого множества народу, дабы избежать паломничества местных жителей в рудники. Но через пять минут недоразумение было исчерпано, с нами поравнялась основная группа и мы все вместе подошли ко входу в выработки, сразу началось жуткое столпотворение, все лезли наверх, внутрь, подавая друг другу вещи и людей. Через час все были размещены внутри рудника, а я, обессилев за трудный день, пошёл спать в свой отсек.

 

Обратный путь.

К сожалению, череда докладов, выступлений, семинаров и вечерних посиделок с мэтрами спелеологии не могла продолжаться вечно, и время, отпущенное мне на конференцию, подошло к концу. Собрав поутру пожитки, я двинулся по уже знакомому маршруту в Долгую поляну, доехал на попутке до Тетюш, а оттуда поехал не за 100 км в Ульяновск, как собирался, а за 50, в небольшой городок Буинск, через который проходил нужный мне поезд на Волгоград. Там я отсидел на поразительно маленьком и холодном вокзале 6 часов, изредка переговариваясь с замёрзшим милиционером, который никак не мог взять в толк, что толкает людей на спелео-приключения, о которых я ему от скуки стал рассказывать. Позже он начал снабжать меня железнодорожной газетой «Гудок», которую я читал, чтобы не погибнуть от информационного голода. И вот, долгие часы ожидания окончены, подходит поезд, стоянка которого, как оказалось, составляла ровно одну минуту, так что я просто залез в первый попавшийся вагон и потом шёл почти через весь состав в поисках своего плацкарта. Который, к моему ужасу, был битком набит какими-то потными лицами различных национальностей. Честно говоря, я тогда был в плане гигиены не намного лучше них, так что проблем с акклиматизацией не возникло, и через полчаса я уже крепко спал на верхней полке, с каждым перестуком колёс приближаясь к дому.