Мы вошли, чтобы выйти,
Но любой, кто войдет после нас,
Собьется с пути.

Думаю, не стоит лишний раз писать о том, что все и так знают, и заново рассказывать историю многовекового строительства нашего уникального метротрама.

Я предпочла бы сейчас остановиться на том, о чем принято молчать.

Волгоградский метротрам готовится к открытию уже лет десять, а строится все двадцать шесть. За это время целое поколение диггеров выросло и окрепло на славной земле Волгоградской. Мы начали ходить в метротрам, когда там еще не было ничего, кроме тюбингов, а сейчас завершается отделка, блестят рельсы и новое оборудование, проложен кабель и подключен свет. И тем не менее, при каждом очередном спуске в метротрам меня не покидает ощущение, что он какой-то безжизненный, пустой и совсем не вписывается в городскую реальность. Мне кажется, что он не откроется никогда…

Сейчас я расскажу историю, над которой можно посмеяться, или задуматься. Это началось около двух лет назад. Я тогда повела в метротрам одного начинающего диггера. Мы беспрепятственно зашли на Чекистов и направились к Профсоюзной. Было, как всегда, тихо, прохладно, ничего не предвещало беды. Мы сделали несколько кадров напротив гермоворот и в тоннеле. Вышли на платформу станции. Мне всегда нравилось, что Профсоюзная покрыта густым слоем опилок, поэтому не слышно шагов. Последняя фотография была в кабине мотовоза, а потом что-то случилось…

В ближайшей насосной, куда мы зашли, включился движок. За его ревом можно было не услышать приближения охраны, поэтому мы вернулись на рельсы и собрались было двигаться дальше, как вдруг заметили, что впереди, в недрах тоннеля, забрезжил слабый голубоватый свет. Это совсем не было похоже на электрическое освещение, тем более что станция осталась прямо за нами, а впереди – около километра пустого тоннеля. Я вспомнила, что иногда можно увидеть похожий свет, когда луч налобника отражается в стекле стоящего впереди мотовоза. Это очень легко проверить – нужно просто выключить фонарики, что мы моментально и сделали. Свет не только не исчез, но и как будто стал чуть ярче. Это нам совсем не понравилось, и я предложила отойти за станцию, чтобы не попасть в окружение. Пробежав мимо платформы назад, мы остановились и обернулись. Я также внимательно осмотрела все колонны и начало тоннеля – никаких камер, никаких датчиков. Значит, нас не могли услышать или увидеть. Свет стал значительно ярче, и уже не оставалось никаких сомнений в том, что это свет налобника идущего к нам человека. Он вот-вот должен был выйти к станции. Мы ждали. Я лихорадочно перебирала в голове варианты и никак не могла найти подходящий: кто же это? Если диггер, который зашел с Тулака или Тюза, то он должен был увидеть наш свет и испугаться ничуть не меньше нас, хотя бы остановиться на минуту что ли, тем более – перед станцией… А он продолжает идти как ни в чем не бывало. Это не диггер. Если охранник или путевой обходчик, что вряд ли, учитывая, что объект еще не эксплуатируется, то почему он никак не просигнализировал о нашем присутствии на станцию, чтобы включили рабочее освещение? И почему он вообще никак не проявляет свое желание нас поймать, а просто идет?..

Обработав данную информацию, я пришла к выводу, что лучше нам не встречаться с ним лицом к лицу, кто бы это ни был, во избежание последующих проблем с органами правопорядка. Мы посовещались пару секунд и решили легкими перебежками рвануть назад, чтобы успеть выбраться из-под ворот (процедура обычно занимает длительное время). Я полагала, что случайный преследователь не бросится догонять нас по тоннелю. Однако я ошиблась.

Мы бежали пару минут, не сбавляя скорости, и каков же был мой ужас, когда я отчетливо услышала сзади топот а, оглянувшись, увидела колеблющийся светодиодный свет метрах в двадцати за спиной… Тоннель все не кончался, мы бежали так быстро, как могли. Второй раз я обернулась уже у ворот. Света не было видно за поворотом. Мы присели, скрывшись за тележкой. Через минуту свет снова возник и стал приближаться. Теперь казалось, что человек не бежит, а просто не спеша идет. Мы не стали больше ждать и выбрались наружу.

Дома я долго размышляла. Больше всего не давал покоя тот факт, что таинственный преследователь не издал за все время ни единого звука и преодолел пространство в длину платформы всего за несколько секунд, оказавшись прямо позади нас. Я постоянно созванивалась с коллегами по клубу, но к конкретным выводам так и не удалось прийти.

Возможно, эта история быстро забылась бы, превратившись во что-то вроде местной диггерской легенды. Однако она имела продолжение.

Утром я поехала в Университет и поняла, что потеряла студенческий билет. Ужас охватил снова – он точно был в кармане куртки, когда мы вошли в метротрам. Я помнила, потому что проверяла, взяла ли с собой документы, на входе. В голову полезли всякие мысли, о том что мой студенческий уже передали соответствующим сотрудникам и скоро мои фотографии появятся во всех подземных переходах. Я снова позвонила Голосу Разума. Она предположила, что преследователь совсем не обязательно должен был заметить и поднять мой билет. Его серая корочка могла стать хорошей маскировкой на бетонном полу. Поиски было решено назначить на этот же вечер, не откладывая.

На улице вечерело. Мы втроем, Голос, я и тот самый начинающий диггер, встретились на Чекистов. Мой студенческий обнаружился непосредственно под створкой ворот, где мы пролезли накануне. Я была счастлива. В принципе, можно было идти по домам, но что-то нас держало. Никто не произносил этого вслух. Мы постояли чуть-чуть. Потом Голос предложила зайти внутрь… Все только этого и ждали. На самом деле безумно интересно было узнать, а сегодня все повторится или это был единичный случай?

И все повторилось по тому же сценарию, не считая того, что в этот раз мы не фотографировались, шли быстро и после станции свернули в правый тоннель, а не в левый. Буквально через пару минут впереди замаячил тот же призрачный белый свет. Первой его увидела Голос Разума со стопроцентным зрением. Потом и мы. В этот раз тактика была другой: мы договорились посветить вперед, чтобы четко дать о себе знать, затем отбежать на платформу и нырнуть в другой тоннель. При этом я планировала незаметно без света проскочить за служебными помещениями и оказаться таким образом перед рельсами, по которым идет «призрак», чтобы его разглядеть сбоку, не боясь быть обнаруженной. Я почти ползком добралась до выбранной позиции и нащупала слева от себя какой-то огромный металлический щит. Это было как нельзя кстати. Получалось, что меня не видно, а если я выгляну из-за щита, то смогу ясно увидеть, как наш преследователь выбирается из тоннеля на платформу.

Все, что было описано абзацем выше, происходило в течение десяти секунд. По моим расчетам «призрак» еще даже близко не подошел к границе станции. Я наклонилась, чтобы выглянуть из-за укрытия, как вдруг… пронзительный скрежет металла раздался в метре от меня. Я отпрянула и поняла, что это существо уже на расстоянии вытянутой руки! В кромешной темноте я бросилась туда, где оставила ребят. Они уже поняли, что произошло что-то странное, и были наготове. Мы побежали по тоннелю, намереваясь оторваться от преследования и выждать где-нибудь в сбойке, чтобы застать «призрака» врасплох. Бежали очень быстро. Я снова была замыкающей. Оглянулась почти сразу – налобник снова был за спиной. Как ему это удавалось, не понятно. Голос тоже оглядывалась. Мы никак не могли оторваться и выбежать из его поля зрения. На ум приходили разные мистические сюжеты дешевых американских ужастиков. Мы пробежали поворот тоннеля, и впереди показался свет фонарей, пробивающийся через верхнюю решетку ворот. У выхода все пути были завалены строительным мусором и хламом, за которым мы и спрятались. Через некоторое время свет снова стал приближаться… Мы так и не смогли разглядеть фигуру, хотя уже слышали звук шагов. Оставаться дольше было нельзя, нужно было немало времени, чтобы пролезть под воротами. Мы поспешили, я предварительно проверила студенческий – на месте. Ждали снаружи, но к воротам так никто и не подошел…

После этого прошел почти год. Мы часто вспоминали про «призрака» и строили новые догадки, которые были далеки от реальности. Летом к нам приехали диггеры из Санкт-Петербурга и, естественно, захотели увидеть метротрам. Мы обсудили возможные риски и честно рассказали им про «свет в тоннеле, который нас преследовал». По-моему, они нам не поверили. Мы пошли вчетвером – Голос, Мегавольт, Айна и я. У Скампа были важные дела, которые он не смог отложить, хотя тоже очень хотел присутствовать.

До станции опять добрались без приключений, залезли в кабельник – гости хотели там сделать художественное фото на длинной выдержке. У нас с Голосом было время побродить. Мы медленным шагом дошли по кабельнику до окончания платформы. Айна и Мегавольт остались далеко позади, мы уже едва различали их голоса. Остановившись у лестницы, которая вела сверху вниз от служебных помещений под платформу, мы прислушались – все было спокойно. Но стоило нам только об этом подумать, как вертикальный луч мощного прожектора разрезал пространство перед нашими лицами. Мы оглянулись назад, подумав сначала, что это ребята уже поднялись на платформу, обошли нас сверху и теперь спускаются с другой стороны. К сожалению, это было не так. Питерцы продолжали фотосъемку где-то вдалеке… Медлить было некогда, мы поняли, что к нам спускается охранник из перехода и бросились предупреждать коллег. Когда мы добежали до них и рассказали об увиденном, свет с лестницы уже погас. Я подумала, что питерцы, должно быть, посчитали нас сумасшедшими. Мы вернулись наверх и, конечно же, … увидели слабый светодиодный свет, приближающийся по тоннелю… Теперь никто не ставил под сомнение правдивость наших с Голосом историй. В свете единственного налобника, горящего через красный светофильтр, мы преодолели весь обратный путь. В этот раз нам нельзя было попадаться – мы с Голосом несли ответственность за гостей. У выхода Голос Разума вошла в боевой транс и заявила: «Вы идите, а я его дождусь!» С горем пополам, мы ее уговорили ждать с наружной стороны ворот. Никто не пришел…

Месяцы шли. Я размышляла. Нельзя сказать, что я свято верю в инопланетян и прочие потусторонние явления, но то, что мы все видели, сложно оценивать рационально. В итоге я всё для себя поняла: наш метротрам – это живой мыслящий организм, который четверть века провел во тьме и одиночестве. Теперь он не хочет пускать в себя людей. Он так привык. Нас он не трогает, потому что мы были с ним изначально, но любого, кто захочет приложить руку к его открытию, он заведет в тупик. Уже второй мэр Волгограда отправился в отставку после того, как заявил о скором открытии метротрама… Сначала был Евгений Ищенко, теперь Роман Гребенников. Гребенников даже закупил для второй очереди новый подвижной состав по лизинговой схеме. Это произошло прямо перед его уходом. Теперь мы ждем, кто будет следующим… Три новые станции могли бы здорово помочь в решении проблем пробок в час пик. Только я уже сомневаюсь, что объект когда-нибудь будет сдан в эксплуатацию. И все мы сомневаемся. Четверть века… Это много или мало для линии в четыре километра и трех станций неглубокого заложения???...

P.S. Кстати, недавно к нам приезжал диггер Кис из Самары, с ним и со Скампом мы снова ходили в метротрам, в этот раз никто не появился... Выводов не делаем, просто ждем.

P.P.S. А еще, как выяснилось, наш метротрам теперь официально переименован в МЕТРОПОЛИТЕН, о чем гласит надпись на информационном табло станции Комсомольская.

В отчете размещены фотографии клуба Самара-Диггинг и DEEPDIG.

С уважением и любовью,
Ваша Айслин.
02.03.11.

назад