Диггеры из клуба «DeepDig» на Ураков бугор выбираются каждый год. А вот у меня эта поездка была первая. Не знаю, получится ли написать нормальный отчёт, потому что эмоции бьют через край и связный текст составить сложно. Но я попробую.

В общем, стоит уже с чего-нибудь начать. Погода в этом году на майские праздники выдалась неудачная. Точнее на первомайские праздники, именно когда мы собрались ехать. Долгосрочный прогноз в Интернете – вещь ненадёжная. Готовились около двух недель, и за это время он успел поменяться раз пять (сбилась со счёта, надо у Скампа спросить – он точно знает). Я до последнего не была уверена, поеду или нет. (Если рассказывать всю историю, которая была придумана для родителей, то писать придётся не один год. Вкратце – они до сих пор думают, что я ездила на турбазу с однокурсниками. Ну да ладно). У Германа тоже не всё было просто, но после разговора Глаза с его родителями юного диггера отпустили в этот смертельно опасный поход.

28-го числа все довольны и счастливы. Билеты на семичасовой автобус до Камышина уже взяты. Правда нервничать я не перестала.

День первый. 29 апреля. Герман-Герман!

Утром 29-го Скамп, Герман и я встретились у автовокзала. Глаз и Ухо должны были выезжать из Волжского. Самое интересное, что ни мы, ни они даже на автобус не опоздали! А все предпосылки для этого были, особенно у Германа, который в день отъезда чуть не попал под арест. (Просто некоторые атрибуты его обмундирования явно свидетельствовали о принадлежности этого диггера к немецким оккупантам).

Итак, с трудом загрузив рюкзаки, спальные мешки, палатки и каски в багажное отделение, мы сели в автобус. На душе стало легче. Теперь ничто не смогло бы нам помешать.

В автобусе сразу началась какая-то кутерьма. Трудно сказать точно, но, кажется, мест было 26 или около того, а билетов продали 29, и народ честно не понимал, как быть. Проблему, видимо, решили, так как отчалили мы вовремя. Герман полпути выходил из стресса после встречи с милицией и радовался, что они ещё не всё у него нашли… Скамп уснул (или притворился, что уснул). Я тоже. Изредка просыпалась и видела, как Герман снимает на камеру что-то за окном. Потом заснул и он. Мы доехали за четыре часа. Вывалились из автобуса. Оказалось, что Глаз и Ухо ещё в пути. Впрочем, до следующего рейса оставалось еще больше трёх часов.

В Камышине у скамповского телефона открылись волшебные способности: он стал определять место, в котором находился его хозяин. Ладно ещё, если бы он только Камышин показывал, но потом на экране неоднократно высветятся Николаевск, Бережновка, Пионер… Аномалия…

Мы вошли в здание вокзала и как-то сразу приковали к себе всеобщее внимание. Если честно, я в глубине души опасалась, что появится охрана и Германа всё-таки заберут. Но обошлось. Время тянулось невыносимо медленно. Мы звонили родственникам и друзьям и говорили, что пока всё в порядке. Из динамика над скамейкой периодически вырывался пронзительный вопль, призывающий оплатить багаж... Дверь открылась, вошли Ухо и Глаз с огромными рюкзаками. (Голос сверху снова деликатно напомнил об оплате багажа). Наконец-то диггеры собрались вместе. До этого я с Глазом и Ухом лично не встречалась. Мы познакомились. Сидеть предстояло ещё долго. Тогда было решено сходить в город за дополнительными продуктами. Сначала ушли Герман и Глаз. Потом – Скамп, Ухо и я. Прошлись по Камышину, Ухо фотографировал интересные вывески, которых, кстати, там немало. Одно обстоятельство огорчило всех: заправка, на которой раньше красовалась историческая надпись «Диггер», поменяла облик и стала называться просто «DP»…Жаль.

Около трёх объявили наш автобус. Когда мы подошли к нему, оказалось, что он уже полный. Наличие билетов не являлось в данном случае гарантией того, что мы попадём туда. Кое-как протиснулись в дверь, потом по проходу. Пассажирам, конечно, не повезло. Глаз и Ухо сели на свободные скамейки и оказались придавленными кучей рюкзаков. Им тоже не повезло… Автобус тронулся. Я стояла посередине и совершенно не видела дорогу. Зато резких поворотов поначалу было хоть отбавляй. В общем, мы куда-то ехали около часа. На остановке в полный автобус зашло ещё человек двадцать. До сих пор не понимаю, как им это удалось. Наверное, достигается методом упорных каждодневных тренировок. Не знаю. Вскоре оказалось, что никто толком не помнит, где надо выходить. Глаз уверенно и спокойно говорил одно, Скамп – другое, Ухо вообще предпочёл дипломатическое молчание, а весь автобус, проникнувшись нашей проблемой, советовал выйти где-то в степи, аргументируя это тем, что все едущие в Нагорный выходят именно здесь.

Финишный рывок до «турбазы».

В итоге мы вышли около ЛЭП. Я была готова преодолеть хоть двадцать километров от радости, что не придётся в ближайшие дни иметь дело с общественным транспортом. Думаю, другие участники экспедиции разделяли эту точку зрения. Хотя Ухо… со своим тридцатикилограммовым рюкзаком… И мы двинулись. Вряд ли у меня получится описать наш путь. Сначала - дорога, потом мы, видимо, срезали через бесконечное поле. Мне запомнились колючки, высокая трава и Герман, периодически падающий, чтобы поймать ящерицу. Было здорово. Я никогда не ходила в серьёзные походы, поэтому говорила мало и наслаждалась.

Становилось всё жарче и жарче. Уже на первом привале все начали снимать куртки и прочую утеплительную одежду. Отдыхали недолго. И снова вперёд. Глаз шёл далеко впереди вместе с Германом. А группа отстающих, не торопясь, топала сзади. Особенно весело стало, когда началась лесопосадка. Глаз моментально исчез из виду. Но можно было ориентироваться на бугор впереди и чуть слева. К тому же мы переговаривались по рации. Я так поняла, что их взяли с собой первый раз. Ветки, колючки - повсюду и больше ничего, и прекрасное настроение. Прекрасное настроение, которого в городе не бывает, по крайней мере, у меня.

Шли ещё долго. В голове абсолютно перепуталась последовательность лесопосадок, холмов, спусков (один был особенно тяжёлым). В принципе мы приближались к цели без чрезвычайных происшествий. Только у Скампа всё время съезжала на бок эта ужасная брезентовая палатка, которую так не хотелось брать с собой, но за неимением другой – пришлось. Когда Ухо пытался пропихнуть её на место, всё вообще вывалилось. Упаковали заново. Это не помогло. Палатка с успехом скашивалась через каждые пять метров. Мне было жалко Скампа. И Ухо. Как он бедный ходит с таким рюкзачищем?..На одной из возвышенностей мы решили перекусить. После этого рюкзаки легче не стали. Видимо, мало съели.

Мы подошли к месту расположения будущего лагеря уже в сумерках. Было часов семь. Решили остановиться между Ураковым и Настиным буграми. Я позвонила домой и рассказала о том, какая здесь комфортабельная турбаза, с домиками, электричеством, водопроводом и т.д. и т.п. Поверили. Телефон Скампа тем временем просто вышел из себя и стал менять надписи по своему желанию, а ближе к ночи связь совсем исчезла. Место мы что ли выбрали волшебное? Скорее всего. Ведь потом многие необычные явления будут происходить по близости от наших палаток… Но всему своё время.

Первый день путешествия подходил к концу. Заземление пришлось отложить до следующего утра. Мы развели костёр и вскоре в полной мере ощутили, что значит температура около нуля по Цельсию, когда нет возможности спрятаться в отапливаемую квартиру… Никак нельзя упустить из внимания и процесс воздвижения уникальной брезентовой палатки. Если Ухо свою маленькую минут за пять поставил, то с этой пришлось мучиться долго. Сначала вообще было непонятно, что делать и какой стороной ставить. Потом сломались стойки. Мы заматывали их скотчем, одну заменили. Затем оказалось, что палатка стоит слишком высоко, внизу щель. А чтобы закрыть вход, надо замотать десяток верёвочек…

«Бубен-песнопение» в мыльных пузырях.

Мороз крепчал. С дровами тоже возникали некоторые проблемы, так как, чтобы добежать до ближайшей балки и нарубить дров, ребятам приходилось минут пятнадцать собираться с духом. За это время костёр догорал окончательно. Мы поедали консервы и болтали ни о чём. У Германа после десяти часов исчезли даже остатки вменяемости, он начал вдохновенно цитировать малоизвестные мне песни, бегать вокруг костра с бубном Глаза и предрекать нашествие мыльных пузырей. Диггер Глаз то и дело исчезал куда-то в темноту, потом нечеловеческой походкой выходил совершенно с другой стороны и снова исчезал, из чего остальные сделали вывод о наличии сверхъестественного энергетического поля в этой местности…

Перед сном Герман решил позвонить родителям. Зачем он при этом бил в бубен непонятно. Мы, конечно, смеялись. Его мама поинтересовалась, что происходит. И Герман ответил что-то вроде: «Да, у нас здесь бубен-песнопение!» Да… Не знаю, что подумала его мама, но моя бы точно меня домой побоялась впускать после этого. Кажется, у Германа проще.

Наконец легли спать. Долго мёрзли, ворочались. Палатка не выдержала и упала. Пришлось вылезать, точнее - выползать оттуда, потому что верёвочки на входе были уже честно завязаны. Заменили со Скампом перемотанную стойку на палку. Всё. Долгожданный отдых…

День второй. 30 апреля. Утро.

Новый день начался для меня с ощущения дикого холода. Было только семь часов утра. Я пыталась выпутаться из спального мешка в надежде, что снаружи теплее. Оказалось, Герман уже встал. Он рассказал, что ночью на наш лагерь напала стая диких ворон. Они пытались похитить продукты, аккуратно разбросанные в радиусе пяти метров от места разведения костра. Если бы не Герман, нас всех ожидала бы голодная смерть!

Постепенно проснулись остальные диггеры. Мы позавтракали и стали готовиться к первому заземлению в пещеры Уракова бугра. Переодевались, искали перчатки, налобники, примеряли каски. Скамп достал свой бинокль (в последствии – подзорную трубу) и осматривал окрестности и проплывающие по Волге баржи и корабли.

мною был даже опознан легендарный теплоход "МАКСИМ ЧУРИКОВ".

Первые заземления. Система Провальная, системы Лисья и Обрывная.

Солнце начинало греть всё сильнее, и от утреннего холода не осталось и следа. Придя на место, мы решили разбиться на группы. Но сначала все вместе пошли в систему Провальную. Глаз там снимал заземление на камеру. Ещё мы устроили проверку рациям. Опасения оправдались. Дальше, чем за десять метров от входа связь исчезала. Ну, в общем-то, все к этому были морально готовы. Посидели минут десять – пятнадцать в Провальной, акклиматизировались и поняли, что пора лезть куда-нибудь ещё. Мне объяснили, что на Ураковом бугре не одна пещера.

Глаз и Ухо решили сначала «погружаться» в Лисью, а мы – в Обрывную. Договорились о времени: два часа плюс один. Сложная система! Вход в Обвальную был слегка засыпанным, Скамп откапывал его, а Глаз и Ухо давали двум неопытным диггерам последние, необходимые наставления перед заземлением.

Обрывная система оказалась значительно крупнее Провальной, что меня приятно удивило. Вход был тяжёлым и опасным (просто я тогда ещё не видела Яблоневой пещеры!). Мы боялись задеть потолок и вызвать очередной завал. В пещере, кстати, было тепло. Можно просидеть там хоть до утра совершенно безболезненно. Герман по просьбе Уха рисовал схему подземелья. Надо сказать, у меня бы так красиво никогда не получилось. Мы исследовали все уголки пещеры, кроме одного ответвления у самого выхода (я называю это пещерами просто, чтобы избежать повтора слов, а на самом деле катакомбы – будет правильнее). Это ответвление, по словам Скампа, ведёт в сторону Волги, и вероятность завала очень велика.

Вылезли, некоторое время ждали Ухо и Глаза. Причём они вошли через один вход, а выйти должны были через другой, по форме напоминающий подкову. Пока их не было, мы просто ничего не делали (дома - это редкое удовольствие). Я успела подняться на вершину бугра, Германа не было видно даже оттуда. Он вполне мог и до трассы дойти. Когда мы втроём снова собрались у «подковы», там уже слышались голоса. Глаз и Ухо вернулись уставшие, но довольные. Герман отдал свою схемку Уху, чтобы они могли проверить её. Чуть-чуть передохнув, мы поменялись системами.

Лисья оказалась ещё больше Обрывной. Совсем здорово. Там мы неожиданно наткнулись на горящую свечку, оставленную теми, кто прошёл здесь раньше нас (может, это были Глаз и Ухо?). Преодолев пару «шкуродёров», я окончательно убедилась, что диггерство – это призвание. Кажется, Герман тоже о чём-то таком думал. По крайней мере, в пещере он стал как-то даже спокойнее. Интересно, что думал Скамп?.. Ладно, это было ненужное лирическое отступление.

Следует ещё упомянуть такое интересно явления как «энергетическая комната» - в Лисьей есть зал, где во все стороны расходятся небольшие норы и можно лечь и засунуть туда руки-ноги или голову по своему усмотрению… В зависимости от богатства фантазии и настроения каждый раз новые ощущения. вот что я испытал в этот раз: сначала, вроде страшновато, что норы обитаемы и в конечности вот-вот вопьются острые зубки лисы... Через 5-6 минут окатывает дрёма... А потом - нереальный энергетический поток... Не надо ни еды ни сна...

Также там встречается замечательная колонна-подпорка. Достаточно неловко её пошатнуть и страшно даже думать чем это всё закончится…

Вылезли мы также через «подкову». День перевалил за половину.

Диггеры же полезли на вершину Уракова бугра. После многочасовых погружений подъём лично мне казался отнюдь не лёгким. Зато наградой стал безумный ветерок и вид с вершины. Особенно хорошо смотрелось во всё ещё бинокль (позднее – 2 подзорных трубы)…

Пошли обратно в

Ночное покорение вершин.

лагерь.

В лагере сразу начались трудовые будни: дрова, костёр, котелок. Управились довольно быстро. Разговор в этот раз зашёл на интересную тему: активно обсуждалось возможное проникновение в… Но это слишком секретно для отчёта. Скажу только, что идея Уха о «зелёных светящихся человечках» поразила меня до глубины души и просто пленила!

Я стояла чуть поодаль, когда произошло следующее аномальное явление. Со стороны Уракова бугра раздалось отчётливое блеяние. Мы разом обернулись и без бинокля разглядели на склоне одинокого барана. Он постоял – постоял, да и ушёл. Но мне почему-то показалось, что вечером он обязательно вернётся сюда… в налобнике. Я поделилась опасениями с окружающими, и все согласились, что барану здесь взяться неоткуда. А значит, это вовсе и не баран. А значит, он обязательно придёт ещё раз…

Долго сидеть у костра в этот вечер пришлось не всем. Я зачем-то решила идти одна на Ураков бугор. Мне выделили рацию и фонарь, но это не спасло от падения в парочку ям. Сзади постоянно мерещились шорохи и шаги, но идти назад смысла не было. Я лезла в гору и думала о двух вещах: о том, что кустов на склоне днём было как будто меньше… и о том, что … встреча с бараном в налобнике неизбежна. Видимо, оставшиеся внизу тоже об этом подумали. И скоро на бугор поднялся Скамп. Мы наслаждались видом, открывавшимся с высоты и глубокой бескрайней тишиной, мягкой и тёплой. Эта ночь казалось действительно приятнее предыдущей, не было сильного ветра. Под утро мы поймём, что это не так, но не сейчас.

Возвращаясь, обходили бугор с другой стороны. Периодически на связь выходил Герман. Не всегда было понятно, что он говорит, зато всем было весело. Когда мы пришли, выяснилось, что Глаз и Ухо уже спят. Мы решили последовать их примеру.

День третий. 1 мая. Антропоморфная лисичка или всё-таки заяц-мутант?..

Кошмар… Проснулась в пять утра. Почувствовала, что парализована. Чтобы не будить остальных пролежала ещё полтора часа. Когда решилась и высунулась из мешка, мой ужас усилился: Герман спит наполовину на улице! От этой картины стало ещё холоднее. Я вылезла из палатки. Солнца в первой половине дня точно не предвиделось, небо застилали тучи. Чтобы хоть как-нибудь согреться я совершила получасовую прогулку в неопределённом направлении, а потом пошла мыть посуду. Это была явно не лучшая идея. Отскребать застывшую гречку в ледяной воде – занятие не перспективное. А вот руки сразу зачем-то посинели.

Когда проснулись остальные, мы обнаружили бесследную пропажу сала и колбасы… Снова необъяснимые явления. Версии выдвигались разные: начиная от прихода антропоморфных лисичек и ёжиков и заканчивая опять-таки пресловутым бараном. Правда, Глаз сказал, что видел утром зайца, но это как-то неинтересно. Пусть хотя бы будет заяц-мутант.

В этот день мы планировали поход в катакомбы бугра Степана Разина. Сначала думали, что будем передвигать весь лагерь, но потом решили, что не стоит. Достаточно просто собрать один рюкзак, и можно отправляться. Собрались мы хорошо: абсолютно забыли про продукты питания, такие необходимые, когда уходишь на целый день. Однако настоящие диггеры перед заземлением думают только о катакомбах, а не о какой-то там еде!

Бугор Степана Разина.

Этот день будет насыщен событиями. Но начался он вполне спокойно. Мы шли в сторону бугра, по возможности обходили, без возможности – перелазили мелкие балки. Диггер Ухо отчаянно пытался вспомнить, в какой из них был найден легендарный Череп. Методом исключения место определили. Вскоре мы добрались до подножия бугра. Оставшуюся часть пути нужно было идти над крутым обрывом. Глаз в одном из отчётов писал, что это место – проверка диггеров на боязнь высоты. Нельзя не согласиться. Тут выяснилось, что Скамп успешно притворялся, причисляя себя к людям, страдающим этой боязнью. Он летел по узкому карнизу, так, что я за ним еле успевала. Когда мы оглянулись, то увидели, что бесследно исчез диггер Ухо. Этот факт сам по себе никого не удивил. Место как-никак волшебное! Зато когда Ухо показался на середине почти вертикального склона бугра, воцарилось всеобщее молчание и оцепенение.

Система Каменная.

У подножия холма Глаз без труда нашёл входы в систему Каменную и Яблоневую. Заземлиться решили всей толпой в Каменную, чтобы запечатлеть сие действо при помощи видеокамеры.

Так кстати (хотя она так навряд ли думала) нам попалась красивая летучка. Бедный гордый зверёк – представте что к Вам ночью вламываются ГРОМАДНЫЕ дяди и начинают на вас светить. Снимать на фото и видео. Щекотать пузо. Животинка стоически вытерпела все эти измывательства.

Экипировались и полезли. Пещера не была очень уж сложной или опасной и вполне подходила для съёмки. Мы по просьбе Глаза послушно пролезли «кольцо» и все ходы, через которые было возможно. Совершили остановку в зале с крупным столбом, удерживающим свод. Скампу показалось, что некоторых камней в нём не хватает, но он не был уверен. Затем в другом удобном помещении состоялось глобальное заседание, сопровождавшееся распиванием нойта и игрой на флейте.

Пока Глаз выжимал всё возможное из музыкального инструмента, мы ему активно подвывали. Если бы это кто-нибудь услышал, думаю, Ураков бугор, да и весь Щербаковский заповедник объявили бы запретной зоной в связи с риском встречи там инопланетян или вообще взяли бы территорию под правительственный контроль…

По возвращении на поверхность Глаз предложил в Яблоневую систему в этот день не ходить. Времени до заката оставалось не так уж много, а нам ещё предстояло начать раскопки Майской системы и совершить страшный ритуал жертвоприношения Деду Щербаку…

Раскопки Майской.

Место предполагаемого входа в Майскую удалось определить прямо-таки со значительной долей вероятности. Глаз, ссылаясь на имеющиеся видеоматериалы, привёл нас к большому дубу в овраге, находящемуся относительно недалеко от входа в Яблоневую и Каменную системы. В склоне балки, напротив дуба, обнаружился искомый завал. Но с первого взгляда стало ясно, что на раскопки потребуется как минимум неделя. Мы расположились над завалом и начали с аппетитом жевать карамельки, найденные в рюкзаке Германа, и закусывать чабрецом. Скамп и Ухо фотографировали разные жёлтенькие цветочки (разные, но все почему-то жёлтенькие, за исключением «рябчика белорусского»). Мы с Глазом и Германом ходили по склону бугра и спускались в балку в надежде найти другие входы. Заглядывали под каждый куст. Ничего похожего не встречалось. Потом начались раскопки, и закончились они… прицельным метанием камней в висящий на ветке фотоаппарат. Кажется, Глаз был наиболее метким из всех. Конечно, в Майскую мы не попали, но решили приехать ещё раз и обязательно завершить раскапывание системы.

Ритуал на вершине холма.

Походили ещё немного по оврагу, насобирали чабреца в пакетик и начали восхождение на бугор Степана Разина, где испокон веков располагается идол Деда Щербака (причём Глаз смог внятно связать Степана Разина, Деда Щербака, Деда Урака и Деда Газука в некий зловещий миф)и проходят тайные диггерские обряды. С вершины открылся потрясающий вид на Волгу. Пока Глаз заново вкапывал сломавшийся от времени идол, остальные ходили туда-сюда и осматривали окрестности. Наконец приготовления были закончены, деревянный тотем переустановлен, наряжен в форму диггера и снабжён налобным фонариком. Пришла пора приносить жертву…

В роли жертв поочерёдно оказались сначала Ухо, потом – Герман, затем - я и Скамп. А разбушевавшийся не в меру злодей Глаз, в которого без сомнения вселился кровожадный дух деда Щербака (А также Степана Разина, Деда Урака и Деда Газука тоже) , гонялся за нами - несчастными по холму, утверждая при этом, что мы избраны… Никому не удалось избежать жестокой участи и скрыться от гнусного преследователя с ножом. Да, на вершине бугра разворачивалась по истине ужасающая и ледянящая кровь картина! Но мучения жертв не были долгими, - и вот мы все уже стройныи хором произносим молитву, стоя на коленях вокруг дымящегося ароматными благовониями идола.

«Исполнение желаний».

Мы попросили у Деда Щербака только самого необходимого. В число этого необходимого вошли: диггерский автомобиль(диггероход), новые подземные системы, поездка на Урал, прибор для измерения уровня радиации, три литра абсента(один Глаз честно обещал принести в жертву), возможность проникнуть в …(всё время забываю, что это секретная информация!) и ещё что-то. И главное, желания начали исполняться как-то поразительно быстро и по порядку, начиная с автомобиля. Мы успели только встать в полный рост, а из кустов уже доносился шум мотора, не предвещавший ничего хорошего. Вскоре появился и источник звука: УАЗик со смотрителем заповедника на борту. Мы сели на землю и стали молча ждать приближения непрошенных гостей. Налобник с идола снять не догадались. В принципе, если сидящие в УАЗике видели то, что здесь происходило минуту назад, можно было ничего даже и не говорить… К счастью, представитель охраны заповедника отнёсся к нам благожелательно. Он поздравил всех с праздником весны и труда, произнёс что-то невнятное про начальство и пожароопасную ситуацию и поинтересовался, что такого мы здесь нашли и что откапываем. Диггер Глаз, как самое ответственное лицо в группе, объяснил, что мы ищем пещеры, их же и откапываем. Наверное, это прозвучало малоубедительно. (Не потому, что Глаз сказал не так, а потому, что сегодня мало кто верит в бескорыстные заземления. Что печально). Тем не менее нас оставили в покое.

Спустя некоторое время мы двинулись обратно к лагерю. Глаз и Герман как всегда впереди. И вот тут-то нас подстерегал новый сюрприз! Недалеко от палаток стоял тот же самый УАЗик. Это не радовало. Правда, пока мы дошли туда, он уехал. Но… не замедлил вернуться снова. Пришлось-таки зарегистрироваться и записать телефон Щербаковского парка (на всякий случай). Но ведь могло быть и хуже. Самое смешное - то как охранник записал фамилию Глаза - с пятью ошибками!!! Своего рода рекорд. Просидели у костра до трёх часов ночи. Боялись, что в палатках замёрзнем. Позволяли штанам и ботинкам гореть - до разумного предела, конечно. Скамп рассказывал страшные истории, настолько страшные, что я пропустила их мимо ушей сначала и до конца. Но ложиться потом всё равно пришлось…

День четвёртый и последний. 2 мая. Не лёгкая она – диггерская работа!

Хорошо помню, что в эту ночь никто не замёрз. Даже странно. Я проснулась около восьми и наблюдала, как Глаз обходит палатки и зовёт всех собираться на диггерскую работу. Особого энтузиазма сразу не проявилось, но потихоньку начали вставать. Последний день. Столько всего надо было успеть! Главной целью, конечно, являлось заземление в систему Яблоневую. Начало дня почти полностью повторило предыдущее утро: позавтракали, собрали рюкзак (только в этот раз не забыли про шоколадки и сухую лапшу – боялись умереть с голоду). Вышли и той же дорогой – к подножию бугра Степана Разина.

Глаз и Ухо пошли первыми. Не успели они скрыться под землю, как я мгновенно уснула прямо над входом. Скамп и Герман отправились кто куда. Через два часа ощущение близкого теплового удара заставило меня открыть глаза. Солнце палило нещадно. Герои - подземники ещё не вернулись. Зато каска Скампа чётко вырисовывалась на горизонте. Он подошёл, сел рядом и стал рассказывать, кажется, о том, что спускался к Волге. Я в это время размышляла о возможности каждого человека самому строить свою жизнь и влиять на ход событий сообразно своим желаниям.

Герман появился как всегда неожиданно, с целлофановым пакетом полным змей. (Это же Герман!) Он положил его у входа в систему и снова исчез. А мы со Скампом потом не могли понять, что там внизу шуршит. Думали, что обвал…

Время тянулось как резиновое. Пошёл дополнительный час. Чтобы снять стресс решили пожевать печенье, потом – шоколадку. Она, правда, из положенного ей твёрдого состояния перешла в жидкое. (Но жидкое - ещё съедобно; хуже – когда газообразное…) Глаз и Ухо вернулись. В катакомбе нашёлся новый проход, поэтому их так долго не было. Глаз сказал, что всю пещеру пройти не удалось. Тогда мы решили не рассиживаться.

Чуть не забыла! В одной из пещер была найдена записка, оставленная камышинскими краеведами. Мы тоже написали кое-что на обёртке от шоколадки. Интересно, прочитают это или нет? Хотелось бы.

Пещера поначалу мало отличалась от предыдущих по уровню сложности. Мы быстро дошли до прошлогоднего конечного пункта. Там на стенах и потолке «красовались» надписи, относительно свежие и многолетней давности. Посидели на камнях, собрались с силами. Это было не лишним, потому что вторая часть подземелья превзошла даже самые смелые наши ожидания.

После преодоления «каменного заборчика» начались постоянные «шкуродёры», ход то и дело сворачивал. Однако казалось, что в общем мы движемся в сторону предполагаемой Майской системы. Причём ползли мы долго и упорно. Может, уже и в Майской были… Глаз тоже это предполагал.

В одном месте коридор позволил выпрямиться в полный рост. Дальше такой возможности не представилось. Уже не встречалось залов, не отмеченных завалами. В одном из них, где с потолка обильно свисали корни различных растений, Герман пробовал выйти на связь по рации. (Скорее для очистки совести). Последний узкий лаз шёл под значительным углом наверх и поворачивал влево. Довольно сложный. Помещение за ним позволяло расположиться только лёжа. Дальше – совсем зверский «шкуродёр». Туда мы не сунулись. Риск застрять был слишком велик. Время истекало. Впечатлений итак хватило бы на десяток походов. Повернули назад.

Зачем нам «пустотоискатель»?

Вылезли - а уже вечер. Глаз и Ухо промёрзли насквозь, но позицию не сдали. Возвращались обратно новым способом: Герман и Ухо двигались в конце. А мы со Скампом пытались успеть за Глазом. (Не лёгкое это дело, надо сказать!) Пришли в лагерь, обернулись в сторону Настиного бугра, увидели, что оттуда Герман отчаянно машет руками. Они с Ухом нашли вход и незамедлительно его исследовали. Пещера оказалась небольшой. Мы туда не стали возвращаться. Однако это первая «подземность», которая была обнаружена на Настином бугре!

Грустно. Собирали вещи, сворачивали «брезентовый кошмар» и спальники, долго искали топор. Глаз ужинать не стал и лёг спать. Молодец. А мы решили всю ночь просидеть у костра. Дров не было. Идти за ними казалось самоубийством, поэтому поливали остатками бензина целые брёвна и надеялись на чудо. Вдруг загорятся?! Не загорались… Только трещали и дымились. Я старалась не думать, что уже вечером этого дня буду дома. Герман уснул на куске целлофана. Потом перебрался в палатку. Скампу холодно не было, а мне было…

День четвёртый плавно переходит в пятый… Конец путешествия.

В два часа ночи встал Глаз. Последний раз прошлись с фонариками вокруг гигантского обуглившегося дерева (в этом месте раньше был костёр). Вроде, ничего не забыли. Ухо даже вручил мне чайную ложку, которую я считала безнадёжно утерянной. Предлагала бросить здесь брезентовую палатку, но Скамп не согласился. (Привык к ней, наверное).

Вышли в три. Было совсем темно и холодно, но после первых двухсот – трёхсот метров пути согрелись. Я в пространстве вообще не ориентировалась. Шли куда-то… Глаз издалека иногда давал сигналы фонариком. Потом выбрались на дорогу и уже с неё не сворачивали. Рассвело очень быстро, или мне так казалось, потому что засыпала на ходу.

Ещё не было шести, когда мы добрели до автобусной остановки. Побросали вещи в круг и сели. Ухо попросил влажные салфетки. Не хотелось его расстраивать и говорить, что это не поможет и руки теперь ототрутся только каким-нибудь едким отбеливателем. Он сам скоро в этом убедился.

…Когда я проснулась, все были на ногах и наматывали круги вокруг близлежащего столба, пытаясь согреться. Мимо чинно продефилировали несколько коров и, дойдя до кучи мусора и битого стекла, стали что-то есть оттуда. Мы слегка удивились. Глаз заявил, что это «горностаи». Логическую цепочку его рассуждений остальным проследить так и не удалось.

На остановке обосновалась ещё пара человек. Около семи показался автобус. Залезли без проблем. Разместились с комфортом. Ухо и я делились впечатлениями от поездки. Сидящий впереди нас Герман, засыпая, начинал падать на соседа, и Ухо, не прерывая разговора, ловил его за капюшон.

В здании камышинского вокзала, уставшие, жевали пирожки и думали, как бы не пропустить автобус. В этот раз ждать пришлось недолго. Погрузились и сразу уснули. Я периодически возвращалась к жизни оттого, что у меня из рук выпадал вибрирующий телефон. Было ощущение, что мы доехали за пять минут. Скамп, Герман и я вышли на привокзальной площади. С Глазом и Ухом мы расстались гораздо раньше.

Всё… Город. Суета. Дела… И масса непередаваемых впечатлений!!! Будет, о чём вспоминать до следующей поездки.

Автор отчета: диггер АЙСЛИН

назад