Лучшее арт-фото из этой экспедиции вы можете посмотреть здесь.

Естественно, все номера штолен маскированы, всё описанное я только что выдумал, а фотографии быстренько набросал в фотошопе. Пишу отчёт по прошествии нескольких месяцев, так что многое забылось, посему вынужденно буду краток. Итак, приехали, полазали по дыркам в земле, уехали. Всё.
...не, как-то мало получилось. Буду стараться припомнить побольше…

 

 

 

«Сумасшедшие! Двинутые!»
-90% моих друзей, узнавшие,
что я буду справлять новый год
на урановых рудниках.
P.S. Не могу с ними не согласиться.

Думки, поиск компании, приезд (дни нулевой и первый).

Шёл ноябрь, впереди маячили долгие зимние каникулы, и я начал подумывать, куда бы на них сорваться. Предварительные выборы в моей голове показали, что я хочу опять поехать на урановые рудники, где я уже побывал несколько месяцев назад (см. отчёт). Но я хотел дать шанс и другим местам, поэтому продлил умозрительные выборы места для экспедиции на несколько дней, спустя которые я понял, что играть в демократию – глупое занятие, когда шансы одного из кандидатов значительно превосходят шансы остальных.

Итак, с местом я определился – заброшенные урановые рудники гор Бештау и Бык. Настала очередь набирать команду. Тут я поначалу потерпел сокрушительное фиаско. Из тех, кого я хорошо знал, ехать не мог никто. А с теми, кого я не знал, ехать в столь крупную экспедицию не хотелось. Я был в отчаянии (есть где, есть чем, но не с кем).

Я долго не хотел сдаваться, но где-то в подсознании уже был готов к тому, что поездка сорвалась. И вот, в один прекрасный день в контакт-листе аськи я наткнулся на Фауна – моего старого друга и соратника, живущего в Минске. И просто ради приличия я спросил, не хочет ли он поехать. Конечно, я хотел, чтобы он поехал, просто я не думал, что он со-гласится ехать через треть материка… Но он загорелся идеей! Взял отпуск на эти дни (в Белоруссии нет зимних каникул), билеты, и вот – у нас уже маленькая команда!

Теперь встала другая проблема – с проживанием (есть с кем, есть что, но негде). Она решилась тоже неожиданно – я разместил на форуме просьбу о съёме квартиры, и только через месяц на него откликнулись. Под конец последний удар – на поезд нет билетов! Пришлось ехать автобусом.

Итак, я весь в предвкушении, Фаун уже проездом в Москве, купил себе спальник, нам - сварочных карандашей (о них позже), мне – новый диод на мой налобник Tikka XP. И вот, он уже приехал, мой последний рабочий день 29 декабря, и сразу после него мы загружаемся в старый Икарус («о боже!»- подумал тогда я, и не зря!) и начинаем свой долгий путь (14 часов) к рудникам.

В автобусе было плохо. Я проклинал себя за то, что не взял билеты на поезд за месяц. Ехали вечер и всю ночь. Сверху было холодно, снизу жарко, со всех сторон были люди. Слева кто-то поел колбасы с чесноком, спереди дышали перегаром, а сзади – лучше бы сзади дышали, ей-богу! Сиденья были мягкие, в лучших традициях Икарусов двадцатилетней выдержки – седушка и спинка жили своей, малопонятной жизнью, и если вы под них не подстраивались – тем хуже для вас. В таком вот комфорте ехали мы и ехали, по горам, по долам. За весь путь я только лишь забывался пару раз по полчаса, а остальное время не спал, испытывая плеером свои уши на прочность. И вот, уже светает, с окон автобуса сошёл лёд, и мы въезжаем в Пятигорск. Ура! Мы на Кавказских Минеральных Водах! (КМВ).

На автостанции загрузились в первое попавшееся такси, и за смешные даже по волгоградским меркам деньги приехали на окраину другого близлежащего города, Ессентуков, к месту предполагаемого жилья. Пришли по адресу – никого. Телефон есть, но у меня нет местной симки, и купить пока негде – раннее утро. Тогда я позвонил от сонных соседей, и через 10 минут нас уже заводили в квартиру. Я ожидал многого. Я полжизни провёл по съёмным квартирам, и думал, что нашим взорам предстанет замызганная квартира, разодранный ковёр, продавленная кровать, убитая плита и далее по списку. Я даже был готов к тому, что кровати не будет – без проблем, мы бы поспали на полу в спальниках. Но то, что предстало нашим глазам… Это было нечто! Это была шикарная квартира с евроремонтом! Там имелось всё, даже компьютер с интернетом! И добрая хозяйка. Мы остолбенели, и все последующие дни старательно следили, чтобы не нанести внутрь подземной грязи.

Итак, знакомство с квартирой налажено, хозяйка ушла, а на меня железобетонной плитой навалился сон. Я не стал насиловать себя и вырубился, Фаун тем временем пошёл бродить по окрестностям. Через несколько часов я проснулся, и мы купили местную сим-карту. В этот день никаких вылазок мы не совершали, ведя себя, как и подобает простым туристам-дикарям – смотрели телевизор, глазели из окна, ели вареники, пили пиво, сидели в аське, и вообще, наслаждались комфортом квартиры. Вскоре, в потрясающе благом расположении духа, мы и уснули.

Странные праздники…
Что-то меня знобит от этого веселья…
(с) Агата Кристи, «Странное рождество».

Новый год в штольне А, Бештау. Дни второй и третий.

Вот он, праздничный день, 31-е декабря 2007-го года, день, в который мы собирались претворить в жизнь свой безумный план встречи нового года в урановых рудниках. С трудом встали пораньше, в 8 часов (для меня на выходных это дико рано). Покидали в рюкзак вещи, праздничные новогодние продукты в виде вина, вина и самодельного Фаунского абсента, и выдвинулись к остановке электрички. На улицах, несмотря на ранний час, уже чувствовалось новогоднее настроение. Стоял лёгкий морозец, около 7-ми градусов. Для здешних мест довольно холодно, но для меня - идеальная зимняя погода – и не холодно, и не грязно. Вообще, надо сказать, что с погодой в эту экспедицию, да как и в прошлую, нам повезло – всё время стоял ровный лёгкий морозец, а главное – не было ветра, который я очень не уважаю.

Несомые предвкушениями, проносимся несколько станций на электричке, и мы на остановке Лермонтовской, где ранее договорились встретиться с местным исследователем штолен Владом. Ещё полчаса – и мы сидим в кафешке, пьём чай, а Фаун уплетает местное мороженое. Влад сразу произвёл на меня хорошее впечатление – было видно, что своё необычное хобби он любит, тратит на него много сил, но самое главное (для меня, по крайней мере) – в нём не было заносчивости. В общем, я понял, что человек это хороший. Мы поговорили о наших планах, о штольнях Бештау, потом Влад достал карты горизонтов Быка и начал рассказывать как попасть на нижний уровень. Я был тогда под впечатлением момента и немного витал в облаках, поэтому, честно говоря, на восьмом переходе между горизонтами несколько выпал из маршрута, заворожённый картами – там была просто паутина ходов!..

Мы посидели ещё немного, Влад ушёл по своим мирским делам, а я и Фаун начали свой путь к штольне А. Полчаса – и мы уже покинули суетливый людской муравейник и начали восхождение на Кольцевую – дорогу, которая охватывает гору Бештау кольцом. Погода стояла великолепная, красота вокруг завораживала. Вокруг росли деревья, и каждая веточка была облеплена снегом; вершины Бештау, что высились впереди нас, были вообще как не из нашего мира – все заросшие деревьями, покрытыми снегом, они как будто сошли со страниц большого настенного календаря, они будто были обшиты белым бархатом. На флешку фотоаппарата десятками ложились потрясающей красоты кадры Все эти красоты здорово замедлили нам продвижение, но если бы даже наша экспедиция вдруг закончилась прямо в тот самый момент, то всё равно она прошла бы не зря - такого я не видел ещё ни разу в своей жизни.

По дороге к Кольцевой мы решили немного отклониться от пути и посмотреть на запечатанный вход легендарной штольни Б. Чем она легендарна – не дают написать ГБ-ист и ФСБ-шник, которые сейчас сидят рядом и читают всё, что я написал… Но, к сожалению, нам была дана неправильная наводка, и мы, проплутав в лесах около часа, вернулись к основной дороге ни с чем. Ну, разве что только с ещё полусотней отличных кадров.

На самых подступах к Кольцевой нам навстречу вышла ярко одетая процессия, частично обутая в лыжи. На ком-то была одета одна лыжа, кто-то нёс их в руках. Почти все были одеты в карнавальные костюмы, у каждого на лице красовался не один литр алкоголя (в пересчёте на пиво). Мы с ними поздоровались, и на вопрос, не хотим ли мы встретить новый год на вершине, начали усиленно мычать и строить утвердительные рожи, что, впрочем, вполне удовлетворило процессию, и каждый пошёл своей дорогой.

И вот, мы пересекаем Кольцевую и углубляемся в лес. Я узнаю места, вскоре мы проходим мимо засыпанного снегом входа в штольню В, и выходим на нужную нам полянку. Следов в округе много, но к самой штольне не подходит ни одна из цепочек, что радует. Напомню, что два месяца назад я и Ухо уже пытались вскрыть вход с помощью деструктивных средств Л (лом) и ДГ (домкрат гидравлический). Тогда мы преодолели первую линию обороны, но за ней открылись ещё две, и мы бросили это безнадёжное занятие. Спустя два месяца вход вскрыт, причём не в том месте, где пытались мы, а сбоку – жаль, что тогда мы не знали, что там оборона слабее.

Но, так или иначе, мы у входа в штольню А и бросаем последние взгляды на окружающий нас сказочный лес. Я спускаюсь в узкое отверстие, почти полностью затыкая его собой, и меня чуть ли не приподнимает потоком воздуха – сквозняк просто страшный! Спускаемся вниз, после заснеженного леса глаза ничего не видят, мы стоим почти в полной темноте, и только свист ветра в отверстии и совместный звон наших с Фауном предвкушений нарушает полную, подземную тишину штольни. Пройдя с десяток метров и миновав пару ворот, мы натыкаемся на природную преграду – ствол штольни почти полностью перегорожен огромными сосульками! Всё было как во сне… Протиснувшись сквозь эту преграду, мы переоделись в подземную форму одежды, через 50 метров оставили большинство вещей и пошли в объятья подземли.

Через пару поворотов мы вышли в длинный прямой штрек, под ноги ложились шпалы, постепенно становилось теплее. Шли мы медленно, напитываясь энергетикой места. Вскоре подошли к повороту, одна стена которого была заложена кирпичом, на которой красовалась табличка «Запасной выход из штольни А». За стеной был тупиковый мусорный шкурник, и мы не сразу догадались, что запасной выход – это там, откуда мы пришли.

Немного посидев на этом повороте, мы, было, принялись за художественное фото, но вскоре обнаружили, что почти у входа забыли внешнюю вспышку. Я решил сходить за ней один. Быстрым шагом дошёл до рюкзаков, достал вспышку, и тут мне послышалось, что около входа в штольню кто-то разговаривает. Я подкрался ближе к входу. Воображение тут же подкинуло мне мимолётное изменение освещённости извне. Подойдя совсем близко я понял, что эффект разговора создавал ветер, вырывающийся из узкого отверстия. Чтобы убедиться, я высунул голову наружу, и сразу чуть не ослеп – перепад яркости был дичайший. Я быстро сунулся назад и побежал к Фауну. Когда я вышел в длинный прямой штрек, Фаун начал светить на меня прожектором, через 10 секунд потушил. Потом опять включил, ослепляя меня. Я недоумевал, зачем он это делает. Хочет предупредить об опасности? А может, это уже и не Фаун вовсе?? Сразу подумалось, что впереди у нас - неиз-вестность, большая штольня. Как раз ко времени вспомнился шёпот у входа, по телу побежали отряды мурашек… Но всё оказалось довольно прозаично – Фаун вошёл в азарт и фотографировал меня на длинной выдержке.

Вдоволь нафотографировавшись, мы пошли дальше, встретили по дороге спящую на потолке летучую мышку, которая совершенно не походила внешностью ни на одну из виденных ранее, да и размеры ее почему-то напомнили о радиации, устроили ей отменную фотосессию (весной она проснётся знаменитой), дошли до развилки и решили идти по правилу правой руки. По дороге мы часто останавливались и делали кадры на длинных выдержках, так что я больше не буду заострять на этом внимание, а результаты вы можете увидеть сами.

Местность начала меняться, подошли к грязному участку – лужи ржавчины сменялись участками, измазанными непонятной маслянистой майонезообразной субстанцией. Через всё это безобразие вёл мостик из камней и брёвен, Фаун стал прыгать по ним, а я невозмутимо пошёл вброд – зачем же ещё я надевал бахилы, как не для того, чтобы не походить по непонятным лужам в урановых рудниках!

Дошли до небольшого завала, форсировали его, и пришли к дыре на нижний этаж, а это 40 метров высоты. Вокруг валялось невообразимое количество брёвен, которыми некогда была укреплена выработка, приходилось идти по ним, одно из них было переброшено через зияющий зев шахты. Сильно смущало то, что брёвна, по которым мы шли и за которые хватались руками, расползались как пластилин. И вот по такому надо идти над пропастью?? Я минут пять прыгал на его краю, ковырял ногой, потом, сняв перчатку, и ногтями. Вроде крепкое. Собравшись с духом, я перешёл пропасть, дровина даже не погнулась, не хрустнула (надо сказать, что если бы она хрустнула, у меня бы в голове тоже явно что-нибудь окончательно переломилось). Ситуация напоминала фрагмент из "Матрицы", в котором Нео мог ВСЁ, но лишь при условии, что он не усомнится в этом. Поэтому думать о том, что бревно может сломаться, было страшно.

За пропастью вбок уходило ответвление в песчаной породе, и ВСЁ было завалено брёвнами, на полу был метровый слой прелой древесины. Через несколько метров, как раз перед завалом, потолок резко уходил вверх, а снизу лежала огромная куча песка, которая оттуда и ссыпалась. Я поковырял потолок пальцем и обомлел – это был сырой крупнозернистый песок, который вообще никак не держался! Мы стояли под сотнями тонн спрессованного сырого песка! Я включил дозиметр, он заметно оживился – на перекрёстке было 200 мкР/ч, тут уже 500. Видимо, тут была богатая, но опасная порода, и эту проходку пытались укрепить, обшивая брёвнами, но гора показала свой нрав и обрушила всё, в очередной раз показав, насколько слаб человек перед стихией.

Через 50 метров мы наткнулись на обводнённый участок штрека. Я был в бахилах, но сапоги Фауна были у входа, лишний раз скакать по бревну над пропастью не хотелось, и я пошёл вперёд один. Мы договорились, что Фаун будет ждать полчаса, а потом пойдёт за мной. Это только потом я вспомнил, что часов у нас не было вообще. Глупо, конечно. Ну а если он услышит из глубины звериный рёв, хруст костей и мои крики, то возьмёт ноги в руки, побежит к выходу и в панике будет искать людей.

Я преодолел участок грязи и наткнулся на «биотуалет»! Он представлял собой натуральную вагонетку на колёсах, со всех сторон заваренную и с дыркой в форме классического «очка», закрывающегося крышкой. Офигев, я осторожно заглянул внутрь – полна коробочка! Такой вагонеткой даже охотники за металлом побрезговали… В общем, появление такого хау-ноу можно легко понять – до входа чёрти сколько, не бегать же на улицу. Вот и гоняли такой агрегат по штрекам, собирая дань с шахтёров. Итак, я стоял около частицы истории, это вам не флюиды прошлого по штрекам ловить, это… ммм… часть ТЕХ САМЫХ горняков! Для эстетов скажу, что спустя десятилетия содержимое вагонетки уже ничем не напоминало собой то, что оно собой олицетворяло.

Вдоволь намедитировавшись на всё это, я пошёл дальше, миновал какие-то наспех слепленные и сорванные с петель(!) ворота (зачем они тут?) и подошёл к перегородке, наскоро сложенной из кирпичей без раствора. Всё это напоминало сцены какой-то обороны от кого-то (чего-то?). Обычно такие стены здесь складывают с применением цементного раствора, а тут - раскорёженные от удара ворота, теперь эта странная стена, а я к тому же тут один… До потолка стена не доставала, в эту щель, подтянувшись, я и протиснулся. Оказался в странном коридоре. Странным было то, что тут ВСЁ было серым и грязным. Обычно в штреках много цветов, особенно на полу. Куча оттенков серого, рыжего, красного. А тут всё одинаковое и тёмно-серое. Пол был покрыт мелкими камушками, пружинил, и была одна особенность – после того, как я наступал на них, некоторые подпрыгивали со звуком лопающихся пузырьков. И через 10 метров я буквально почувствовал, как у меня по всему телу шевелятся и одновременно седеют волосы – камешки начали подпрыгивать передо мной! Я остановился как вкопанный – всё прекратилось. Сделал шаг – сзади подпрыгивают. И спереди. Я начал медленно сходить с ума.

Вообще, я прагматик и верю в научное описание мира. Всему можно найти объяснение. Я не знаю, в чём там был фокус, но сейчас, сидя перед монитором и топча клавиши, я понимаю, что, хотя я и не знаю как, разумно объяснить это можно. Но тогда моё состояние было близким к помешательству. В полубреду я дошёл до конца этой выработки – в тупике был пробит шурф, из которого струилась вода. Как я тогда обрадовался, что дальше хода нет! Пошёл обратно по этим адским камушкам, перелез через стену, миновал ворота, туалет, воду. Фаун! Как я рад тебя видеть! После испытанного переход по бревну кажется ничем… И вот, мы на развилке, впереди ждёт ещё одно ответвление.

Сон уже почти сморил меня, так что продолжу я уже завтра. До встречи, читатели!

Сегодня на работе творилось нечто невообразимое, и я никак не мог дождаться вечера, чтобы хотя бы мысленно перенестись в свои любимые рудники.

Мы начинаем исследование следующего ответвления с потрясающим сводом, как на картинках о подземных ходах старинных замков. На стенах местами росла странная плесень, по структуре напоминавшая стекловату, все её ворсинки были характерной кристаллической формы, прямые и упругие на вид, будто сделанные из стекла. Ещё тут запомнилось, как в одном месте потолок, собранный из небольших бетонных плит, частично рухнул, и его удерживали только две стойки из дерева. Почему-то не хотелось их ковырять, испытывая на прочность… Проходя под этой нависающей громадиной, мы поневоле осыпАли образовавшуюся с одного бока кучу песка, и вся эта конструкция начинала тихонько поскри-пывать и потрескивать. Было страшновато, сверху торчали гнутые двутавры, толщиной не уступающие рельсам. Прошли ещё несколько сот метров, развилка, справа вскоре обнаружился глобальный завал, влево же уходил красивый яйцеобразный ход, выложенный мелким кирпичом, туда мы и направились. Начинало теплеть… На карте это место было обозначено как «тёплый штрек», и вскоре это ощутилось в полной мере! Через сотню метров мне стало невыносимо жарко, я вообще повышенные температуры плохо переношу, тут же было ещё и нечем дышать из-за высокой влажности. Я оторвался от Фауна, стремясь быстрее пройти этот участок. В густых клубах водяного пара я преодолел пару завалов и попал в овальный проход неправильной формы – подвижки слоёв земли изменили форму штрека, который теперь напоминал смятый овал. В конце коридора была небольшая щель, я просунул туда голову, и на меня тут же вылетели четыре летучие мыши, чуть было не заставив меня обделаться. Убедившись, что комната тупиковая, я побежал обратно, добежал до развилки, лёг на землю и стал остывать и приходить в себя, дожидаясь Фауна, который, впрочем, не заставил себя долго ждать. Откуда там столько энергии для разогрева? Геотермальный источник разве что… Жаль, что он не выходил наружу – мы бы чая заварили.

Время шло, мы не мешкали, следующее ответвление, через несколько сотен метров натыкаемся на стену, вверху которой пробито отверстие. Я начинаю штурмовать его, но выбираю немного странную стратегию прохождения, и в итоге чуть не застреваю в невероятной позе, почти облизав свои бахилы. Фаун темвременем пользовался моим бедственным положением, радостно фотографируя как я принимаю позы, достойные йогов.

Преодолев стену, мы попадаем в короткий коридор, в конце которого царит невероятный хаос. Создавалось впечатление, что мы находимся в глубине руин после мощной авиабомбардировки – дикая мешанина из бетонных блоков, земли, пластилиновых брёвен, а теперь и нас, диггеров. Невозможно это описать, но место жуткое – всё на соплях, с потолка свисает сыпучая порода, в паре мест кое-как подпёртая блоками, которые опираются на прогнивший насквозь то ли стол, то ли ящик, под ногами пружинящая древесина, приходится протискиваться по стенкам, всё шевелится и того гляди поплывёт прямо на тебя. Но дуракам везёт, мы благополучно преодолеваем этот участок, упираемся ещё в одну стенку, уже с меньшим отверстием, просачиваемся туда и внезапно попадаем в мир зазеркалья. Когда-то это был стандартный овальный штрек. Но потом его как будто сильно помяли в руке как алюминиевую банку из-под пива. Сложно описать форму этой комнаты - нечто помятое яйцеобразное, наклоненное градусов на 40 вбок. Мозг с трудом воспринимал такие формы. Не то, что трогать стены было страшно, а даже ступать на лежащие под ногами блоки. Казалось, тут не было ни единого кирпича, нахождение которого в таком положении не противоречило бы законам физики.

Высоты там оставалось не более полутора метров, с потолка, ощерившись, торчали блоки, просто чудом удерживающиеся на своих местах – ведь «опалубку» тоннелей обычно выкладывают без использования цементных растворов, всё держится за счёт силы притяжения. Но тут, в этом коридоре, эта сила уже давно работала против пространства, против жизни. Как-то сразу, не задумываясь, мы перешли на шёпот. Было реально жутко. И тут в конце этой безумной комнаты я заметил щель и проход вперёд…

Одной стенкой щели служили бетонные блоки, второй же – старая железная дверь, на которой лежало много тонн земли, под тяжестью которых дверь прогнулась. Ползти в этой щели можно было только боком, причём сняв каску, этакий боковой шкуродёр. Минут пять мы решали, что делать. В это время я машинально ковырял ногтём металл двери, и тут с неё отошёл толстый слой ржавчины, сверху раздался шорох. Это и послужило причиной нашего выбора – сейчас уйти, а завтра, если будет желание, и мы не попадём дальше другим путём, залезем сюда ещё раз и подумаем. Помнится, на краю сознания в панике билась мысль о том, что мы вот-вот утратим самоконтроль. По этому поводу есть хорошая поговорка: «В экстремальных увлечениях очень сложно поймать момент, когда кончается экстрим и начинается 3.14здец». Но тогда мы не ощущали, что перешли эту грань.

Очередная развилка, в этом штреке явственно ощущается сквозняк. Откуда же берётся столько воздуха? Через минуту мы подошли к разгадке – огороженный участок, за ним пропасть, прикрытая досками, в щелях между ними яростно свистит ветер. Мы покидали камни в эту шахту. Странно, но ударов о дно мы так и не услышали, списав всё на лежащие снизу брёвна. Но, как оказалось, дело было в другом. По последним данным, полученных от местных исследователей, глубина этой шахты, проходящей сквозь множество горизонтов, составляет более 300-сот метров. Вдумайтесь в эту цифру…

Последний на сегодня штрек, мы подходим к лифтовой шахте. На улице давно стемнело, но мы знаем, что над нами 90 метров вертикального прохода и кусочек неба. Сверху капает вода, вокруг растут странные грибы. В обилии разбросаны батарейки (кстати, в большинстве своём дешёвые солевые) и остатки оболочки медного кабеля – здесь работали металлисты… Мы проходим дальше, и подходим к отгороженной шахте с другой стороны, а потом натыкаемся и на тот самый вертикальный шкуродёр, тоже с другой стороны. Дальше хода нет – сценарий стандартен, с потолка сошла порода, разбитые бетонные блоки, гнутые как проволока рельсы, расплющенные стойки.

Ещё по дороге сюда мы заприметили идеальное место для ночёвки – сухое, тёплое, без повышенной влажности, с ровным забетонированным полом и малым радиационным фоном. Если прислушаться, то с этого места был слышен свист ветра в шахте… Здесь мы и останавливаемся для встречи нового года, до которого, к нашему удивлению, остаётся всего два часа! Быстрым шагом направляемся к выходу, выскакиваем в ночной лес, я пачками отправляю поздравительные смс-ки, потом мы хватаем рюкзаки и идём сквозь гору, в ПБЛ (подземный базовый лагерь), там раскладываем коврики и спальники, достаём горелку, вино, ставим вариться нехитрую гречку с тушёнкой, и приступаем к трапезе. И вот, где-то там, в другом мире, бьют куранты, Путин читает свои речи, все откупоривают шампанское, даже высоко над нами, на вершине горы кто-то есть, а два друга, в глубине, в безмолвии, в самом сердце земли встречают новый год при свечах. И как нам тогда было классно, уж поверьте! Дальше была еда, вино, потом ещё вино, которое не пьянило – в теле ещё было полным-полно адреналина, а в мозгу ярчайших впечатлений. Потом вино было разлито на коврик, мы начали было собирать его губами, но вовремя вспомнили, что коврик был покрыт радиоактивной пылью. Но всё подходит к концу, и мы, допив всё, что могло быть выпитым, в том числе горящий абсент, ложимся спать.

Проснулись, замечательно выспавшись, собрались и пошли к шахте лифта. Было очень красиво - высоко наверху сиял кусочек неба. А вот звёзд не было видно – врут всё. Или просто «колодец» чересчур глубокий?.. Сбоку торчали сохранившиеся фрагменты лестницы, метра по два, а сверху свисал совершенно безумный трос! К этому вертикальному стволу примерно на середине высоты примыкает ещё один горизонт штолен, и охотники за металлом, чтобы попасть туда, соорудили себе лестницу, которая представляла собой металлический трос с прикрученными через каждые полтора метра(!) «ступеньками» - узкими полосками металла. Смотрелось жутковато.

Неподалёку от входа оставался вход в последний неисследованный нами отрезок этой части выработок – затопленный штрек. Вода здесь стояла очень спокойно, на стенах рыжели следы прежних уровней подтопления, и в свете прожектора было очень сложно понять, где находится уровень воды. Вообще, тут было очень красиво – на стенах и потолке красовались все оттенки рыжего и коричневого. Попадались небольшие ответвления.

В конце штрека обнаружился обвал сыпучей породы с небольшим отверстием сверху, я было сунулся туда и обомлел – направо уходил длинный, насколько хватало глаз, коридор. Но – он полностью, даже с пола, был обшит брёвнами, что намекало на опасность, причём брёвна были уже «пластилиновые». Я просунулся туда по пояс, надавил на окружающие брёвна, и реакция штрека не заставила себя ждать – раздался шорох, вдали что-то хрустнуло, и с потолка посыпался песок. Под землёй намёки я понимаю хорошо, поэтому мы пошли обратно. Вылезли, первые полчаса отчаянно щурились, потом привыкли. И вот кольцевая, долгая дорога к станции, электричка, маршрутка, и мы в нашем временном доме, где в безделье мы проводим остаток дня и ночь, накапливая силы для очередного погружения в недра земли!

 

 

Глубина-глубина, я не твой!
(с) Лукьяненко, «Лабиринт отражений»

Циклопическая штольня горы Бык. Дни третий и четвёртый.

Первоначально мы планировали заземляться в Бык сами, без сопровождающих. Намного более интересно бродить по штольням (да и не только по штольням) самим, а не с проводниками, которые всё это уже видели, и за которыми поневоле надо успевать. Но, поразмыслив, я решил позвать с собой Влада, так как он произвёл на меня хорошее впечатление. Конечно, поначалу «эффект провожатого» был, но взамен мы получили проход по наиболее интересным местам шахты и быстро добрались до нижнего этажа. Впрочем, обо всё по порядку.

…будильник меня выдернул из какого-то очень интересного сна, в котором было полно шахт и девушек. Мы быстро встали, собрались, и вот я уже дремлю в электричке, пытаясь досмотреть ночной сон. Станция Бештау, там мы, отчаявшись дождаться автобуса, берём такси до Железноводска, несколько минут ждём Влада, дожидаемся маршрутки до села Быкогорки и ещё через полчаса мы уже стоим около горы Бык, легендарной среди диггеров. Легендарна она тем, что внутри неё спрятан огромный комплекс выработок – 4 огромных этажа, между которыми по 60 метров, один (возможно два или более) промежуточных этажа, общая длина ходов – более двух сотен километров. В настоящее время доступным остался только один вход, куда мы и направили свои шаги. На склоне горы нам открылся потрясающий вид – наш взгляд охватывал десятки километров, перед нами возвышались тысячеметровые горы-лаколиты - Развалка, Железная, Медовая, Бештау, Кабанка, Верблюд. Такое зрелище было очень непривычно глазу, привыкшему к бесконечным степям.

Вход напомнил мне залазы в катакомбы на Ураковом бугре – такой же невысокий лаз, сверху которого большая осыпь, опасная сыпучая порода над головой. Ну разве что тут было пошире и повыше. На поверхности было довольно морозно, и когда мы начали переодеваться, то успели изрядно промёрзнуть. Из дыры в земле вырывался тёплый влажный воздух, который нещадно парил, всё вокруг было покрыто влагой, так что по прохождении нескольких метров лежачего участка входа мы были основательно измазаны. И вот, мы внутри. Тут довольно холодно, дует ветер, на нас грязная влажная одежда, но всё это ерунда, потому что мы внутри!

Начало экспедиции было стремительным – нас, широко и быстро шагая, вёл Влад, который бывал на этом горизонте уже немало раз. Спустя полчаса быстрой ходьбы мы были уже глубоко в недрах горы, но даже и не приблизились к тому участку, который успели разведать в нашу прошлую экспедицию с Глазом и Ухо. Мы подходим к лестнице на средний горизонт. Вообще говоря, горизонты пронумерованы, но чтобы не путать читателей и в целях конспирации, я буду называть их «верхний», «средний» и «нижний». Тут стоит уточнить, что есть ещё один горизонт, который располагается выше верхнего, но в этот раз мы туда не попали.

Оставляем большинство вещей около спуска и начинаем своё нисхождение… Эта вертикальная шахта примерно в два раза Уже (метров 5 в диаметре вместо 10-ти) тех, в которых мне приходилось спускаться ранее, психологически легче, когда стены ближе. Спуск стандартный – платформы через каждые метров 6-7, натянутые тросы, огромные ржавые крючья, вбитые в стены, на которых и держится всё это добро. Между платформами – почти вертикальные металлические лестницы. Ступеньки выглядели не сильно гнилыми, но очень многие из них были гнутыми, а некоторых вообще не хватало, приходилось всё время напоминать себе, что под ногой в любой момент может проломиться очередной прут. Чтобы вместо очередной ступеньки не наступить на голову товарища и не создавать лишней нагрузки на ветхие конструкции, мы двигались по отработанной схеме, через пролёт, сначала Влад, потом я, замыкал цепочку Фаун, так как у него не было каски, а ссыпалось там во время движения немало ржавчины, а иногда и целых кусков металла.

Каждый раз, когда начинаешь думать, что эти лесенки не закончатся никогда, сквозь пол очередной платформы начинает маячить дно. Мы на среднем горизонте шахты! Влад проводит нас через красивые и интересные места, склад аммонала (к сожалению, пустой), и мы подходим к спуску на промежуточный этаж. План был таков – из среднего этажа спускаемся на промежуточный, а уже оттуда попробуем штурмовать нижний, где даже Влад не был, не говоря уже о нас. Спуск на этот межгоризонтный уровень представлял собой наклонный квершлаг, с одного боку которого находилась узкая полусгнившая лесенка, а основное пространство занимали широкая рельсовая колея. Видимо, когда-то сверху стояла лебёдка, и вагонетки с породой вытягивали из промежуточного горизонта наверх, на средний.

Спустились вниз, начали беглое обследование уровня. Далеко не заходили, так как у нас не было карты, рисовать свою было некогда, а без карты заходить глубоко в этот лабиринт ходов – безумие. Запомнилось одно место – кирпичная стена, высоко наверху пробито отверстие, к которому приставлена лестница, дальше просматривается ход. Я залезаю туда, узкий ход идёт под уклоном вверх метров 10, потом сворачивает направо, в тупиковую комнату, в которой стоит почти что сундук с сокровищами! Я, уже подсчитывая в уме, сколько куплю себе личных бункеров, открываю его, и… И!.. Внутри лежит обло-мок лопаты. Ещё из достопримечательностей – огромная крепь, сложенная из брёвен, со стороной квадрата метра в четыре, а также кирпич, целиком заросший толстым слоем плесени. Это единственный представитель данного вида, встреченный нами в шахтах горы Бык, совершенно непонятно, почему из тысячи кирпичей шахты, и сотен в конкретно этой куче плесень облюбовала именно этот.

Подходим к вертикальному спуску на нижний уровень. Строго говоря, тогда мы ещё не знали, что нижний уровень – именно нижний. Особенность данного спуска в том, что тут промежуточные платформы набраны не из густо наваренной решётки, как обычно, а сварены из толстых труб квадратами со стороной с полметра, в которые при желании можно легко улететь до следующей платформы, а если усиленно лавировать в полёте, то и до самого дна. И всё время, стоя на платформах, ты не мог расслабиться – приходилось стоять над пропастью, балансируя на этих трубах. Кто придумал такой способ построения? Хотя их можно понять – все эти шахты с лесенками, по которым мы корячились – это ведь запасные выходы, на случай экстренной ситуации, а шахтёры-уранодобытчики доставлялись на горизонты лифтовой клетью.

Начинается спуск, я опять пытаюсь сосчитать ступени, но опять сбиваюсь, и когда снизу через дыры уже видно дно, нас постигает великое разочарование – на последних двух пролётах нет лестницы! Неужели мой «потолок» - это метров двадцать до уровня нижнего этажа, как и три месяца назад?!? Огорчённые, мы поднимаемся на промежуточный, оттуда на средний, и начинаем долгий путь на другой конец горизонта, к другой вертикальной шахте, через которую есть шанс спуститься на нижний этаж. По пути пару раз замеряем радиационный фон – он колеблется от тысячи до полутора тысяч мкР/ч. Не бог весть что, но норма уже превышена в 75 раз. По пути решаем взглянуть на заглушенный выход из этого горизонта, на один из нескольких. Изнутри он представляет собой длинный бетонированный коридор, в конце которого находятся запертые ворота. И даже кажется, что есть шанс простучаться, проникнуть через них, если не знать, что сразу за сталью створок - пару метров железобетона, а сам вход – в глухом лесу… Ещё видели интереснейшее место. Вертикальная неогороженная сквозная шахта на нижний горизонт, которая накрыта полиэтиленовой плёнкой и присыпана песком! Ловушка? Несомненно. Есть мнение, что так в своё время воевали между собой группировки охотников за металлом. Надо сказать, что мы потом на нижнем горизонте подошли ко дну этой шахты, но скелетов не обнаружили…

В конце концов, мы подходим к спуску на нижний горизонт. Это шахта, которая проходит сразу через три из них. Не мешкая, спускаемся. Всё здесь выглядит вполне добротно сделанным, но сверху течёт вода, спускаться приходится под моросящим дождиком, и в голову лезут мысли, как тут несколько десятилетий поживает металл, под постоянной капелью… К тому же эта шахта намного шире предыдущих, платформы занимают только половину, спасибо хоть сбоку приварены прутья, которые отделяют нас от пропасти. Этаж, второй, третий, четвёртый, я опять сбиваюсь со счёта, и вот снизу уже слышно, как на радиоактивную землю со стуком падают капли воды. Мы на нижнем горизонте Быка! Сбылась мечта идиота! Этот участок слегка подтоплен, мы отходим от спуска, замеряем фон. 2314. И это только бета-излучение. Превышение более чем в сто раз. Конечно, чтобы получить тут лучевую травму (не говоря уже лучевой болезни), надо непрерывно пожить тут с полгодика, но сам факт немного щекочет нервы, ведь при включении дозиметра он не издавал редкие попискивания, а просто непрерывно свистел.

Этот этаж отличается от остальных (вообще, у каждого горизонта свой облик и свой характер). Как-то ощущалось, что мы уже очень глубоко под землёй, тут было сыро, затхло, мрачно, даже не знаю как описать эту атмосферу, она была соткана из десятков факторов, многие из которых, наверное, неподвластны нашим жалким пяти чувствам. Мы быстро добежали до центральной шахты, где и убедились, что этот горизонт – нижний. После чего пришли обратно к подъёму, где слегка перекусили сникерсами и выпили чая, которым нас спонсировал Влад, ведь мы с Фауном все свои припасы оставили на верхнем уровне, так далеко от того места, где мы сейчас сидели, что даже становилось страшно. Тут надо оговориться, что эти сникерсы и чашка чая – это единственная наша еда и, что более важно, питьё, за все долгие часы хождений по горизонтам.

Влада уже поджимало время, ему надо было уезжать, так что он поднялся сразу на верхний этаж и прошёл через весь верхний горизонт к выходу. То, что он не сорвался, мы слышали, а вот на то, что он не заблудился наверху, мы могли только надеяться. Мы с Фауном остались одни, и начали не спеша исследовать нижний горизонт. У нас с собой была карта, что очень сильно, просто космически, упрощало жизнь – без карты мы бы не прошли и десятой части горизонтов, да и десятая часть – ооочень оптимистичная оценка. Без карты мы бы тут были в роли фри-дайверов, которые ныряют без аквалангов. Окунуться в лабиринт насколько хватит смелости, и тут же назад!

Я тут, перебирая варианты в голове, минут пять сидел перед монитором и понял, что не знаю, как мне описывать наши дальнейшие похождения. С одной стороны, ничего сверхособенного, как, например, в штольне А, нас не поджидало, но с другой стороны… Это был целый подземный город, это был лабиринт. Там можно ходить несколько суток, и не пройти всего. Это переплетение ходов, все эти комнаты, повороты, штреки, квершлаги, весь этот улей, он затягивает. Ты переносишься в другой мир. Знаете, как иногда дети рисуют шахтёров? Этакий срез земли, вверху листа горизонтальная линия – поверхность, потом вниз узкий ход, а внизу листа – ходы. И вот я себя ощущал именно как на этом листочке – всеми фибрами души, всеми рецепторами я получал информацию, что я в толще земли, что нас от поверхности отделяют сотни метров, что вокруг нас – километры каменной породы. Прикасаясь к стенам, мы не ощущали их как преграду, как поверхность - мы ощущали, что за ней – бездна, непрерывная толща глухого камня, а мы находимся в очень тонкой ниточке пространства, которая проложена в монолитных тисках камня. Мир, который мы покинули несколько часов назад, воспринимался как нечто из прошлой жизни.

Мы идём там, где человека быть не должно, это не наша территория, это пространство, эти глубины не предназначены для живых существ! Но гордый человек вгрызся сюда, проложил ходы, и дал нам шанс напитаться энергией этого места. Я не шучу, этого не понять, не ощутив. Сознание немного «сдвигалось», я ощущал себя необычно, и это было прекрасно! Я понимаю, что все эти слова «энергетика», «биополя» - смахивают на бред, но здесь определённо было нечто такое… Не наше, не человеческое, и в то же время как бы живое. И мы напитывались этим, и «это» принимало нас, ощущая не как гостей, но не как вторгшихся. Болен ли я, спросите вы? Пожалуй, да, это так. Я давно болен клаустрофилией, это как наркотик, всегда хочется большего и глУбжего.

На нижнем этаже было потрясающее разнообразие тоннелей. Как по форме, так и по цвету. Были скучные серые, были жёлтые, с потёками смолистой субстанции, были красноватые, были даже почти белые. В глубине этого горизонта в обилии попадались почти не разворованные хоз. помещения – всевозможные склады, слесарные мастерские, паровозные депо, ремонтные депо, зарядные, также попадались странные таблички. Например, ухоженный коридор, над ним – «ЭВУ бл. КР-17, применять ГПС-600», за коридором большая побелённая комната с табличкой «Блок КР-17». Комната пустая, всё давно украдено, остались только крепления на полу. Аббревиатура ЭВУ натолкнула меня на безумную мысль об Электронном Вычислительном Устройстве, по программе и приказам которого работал весь рудник. И вот однажды электронный мозг под воздействием радиации дал сбой, сошёл с ума и начал требовать себе всё больше урана, всё больше и больше шахтёров, стремясь поработить весь мир! Впрочем, я увлёкся… Ещё нам встретилось необычное устройство – создавалось впечатление, что вагонетку скрестили с экскаватором и получилась эксканетка. Или ваговатор. Но вообще, если описывать все интересности, встреченные нами, то вы уснёте.

Мы, петляя и «зигзагая», обошли горизонт почти по периметру, и когда оказались в точке, наиболее удалённой от подъема, я впервые ощутил укол испуга. Я всё время шёл по карте, всё время мысленно видел точку на карте – нас. Приходилось фиксировать в уме каждый поворот, каждую комнатку, приходилось брать в расчёт даже угол входа квершла-гов в штрек, ведь после составления комплекта карт, которые были у нас на руках, шахтёры успели вырыть ещё немало ходов. Я постоянно был в психическом напряжении, и вот случилось неизбежное – за разговором мы прошли пару перекрёстков, свернули там, свернули сям, и я, взглянув после перерыва на карту, в панике понял, что не знаю, где мы находимся! Это было довольно печально. Думаю, если бы мы окончательно заблудились, то погибнуть мы бы не успели. Но сколько мы бы там проходили – одному богу известно, а у нас с собой не было ни капли воды, да и батарейки в налобниках у нас были далеко не первой свежести. Скорее всего, мы бы не пошли тупо сквозь горизонт, а двинулись бы по правилу правой руки, стремясь выскочить на прежний маршрут. Но всего того, что я описываю, не произошло, мы покружили с полчаса и узнали место, а потом и нашли его на карте. После этого я уже не отвлекался от неё, что только усугубило мою психологическую усталость.

Опять же, я не знаю, как описать вам те часы, что мы там бродили. В конце концов вышли к лестнице, поднялись под дождиком, который несколько освежил меня, на средний горизонт и начали исследовать его. Всё те же километры ходов, завалы, обвалы. Этот горизонт был в худшем состоянии. Мы так и не дошли до того места, куда мы попали с Глазом во время прошлой экспедиции. Если мне доведётся ещё раз побывать в этих рудниках, поставлю это своей целью. Нашли камеру газоубежища – большая комната с герметичным шлюзом и туалетом. Радовали правила входа в убежище – надо было постучать в дверь столько раз, сколько человек хотело в него зайти. И если внутри места не хватало, то могли и не открыть… На этом горизонте было больше перекрытых штреков. Впрочем, почти во всех из них были пробиты отверстия, так что преграды они собой не представляли.

В дальней части горизонта мы набрели на мрачный лабиринт из сравнительно узких ходов, сплошь укреплённых брёвнами, большая часть которых сейчас покоилась на полу, беспорядочно торча во все стороны и напоминая собой скопление противотанковых ежей. Масштаб этой части поражал воображение, она занимала значительную часть карты горизонта как сплошная хаотичная сеточка. Для того, чтобы просто пройти сквозь неё кратчайшим путём, потребовалось немало времени – нас поджидали многочисленные перекрёстки, заваленные брёвнами ходы, всё время приходилось искать обходные пути. Периодически встречались комнаты, из пола которых сплошным лесом торчали пластиковые трубки диаметром сантиметров восемь. На дне некоторых была вода(?), а камушек, брошенный в одну из них, грохотал о стенки так неправдободобно долго, что создалось впечатление, что она ведёт до нижнего горизонта.

Через пару часов ходьбы по среднему этажу у меня начал отказывать мозг. Постоянное напряжение из-за карты принесло свои плоды. Да и прошли мы уже не один десяток километров. Фаун был посвежее меня, и мы договорились, что я подожду его снизу лестницы, а он сходит наверх, принесёт воды, еды, и свежих батареек, а то мой налобник уже около часа подмигивал мне оранжевым огоньком, намекая на то, что батарейки надо бы заменить. И вот Фаун полез наверх, я в это время в полной темноте релаксирую снизу. Слушаю, как он поднимается по ступенькам, как открывает рюкзаки. Несмотря на огромную высоту, акустика поразительная, я даже на слух определяю, молния на каком из отделений рюкзака открывается. Фаун начинает спускаться, я, привыкнув к полной темноте, вижу отблески его налобника, и тут раздаётся грохот. Испугаться я не успел – помню только, как успел подумать, что после такого громкого звука вниз должно обязательно что-то прилететь. И я очень не хотел, чтобы это что-то прилетело вниз с мягким звуком… Но через секунду раздался звон, я включил свет, огляделся – из земли торчала ступенька лестницы.

…после непродолжительной трапезы мы продолжили обход, зашли в обвальную часть горизонта, походили ещё пару часов, выбрались на верхний и, уже совсем уставшие, начали искать место для ночёвки. Сначала я планировал заночевать в машинном отделении - огромная облагороженная полость посреди горизонта, но там стояла такая сырость, что мы двинулись дальше, и дошли почти до выхода из штольни – тот самый, заваренный тросами выход, про который я рассказывал в отчёте про прошлую экспедицию в эти места. Выбрав ровное место, мы расположили там спальники, сварили поесть и вскоре уже спали. Радиационный фон, кстати, был низкий – что-то около полутора сотен.

Проснулись мы в немалой степени от холода. За ночь ветер на поверхности поменял своё направление, и в тот вход, около которого мы расположились, начало задувать ледяной воздух с улицы. Быстренько встали, перекусили, и пошли по верхнему горизонту, во многом повторяя маршрут октябрьской экспедиции. Вышли к центральной шахте. Я бросил туда железяку, да причём так успешно, что она начала отскакивать от её стенок, гулко звеня. Я начал считать удары, которые раздавались всё тише и тише. С учётом финального удара о дно – 12 отскоков! Вот это глубина! А переходить её приходилось по железному листу неизвестного состояния и толщины.

Пришли в машинное отделение, что около рудного двора. Я уже подробно описывал его в прошлом отчёте, так что скажу кратко – большая оштукатуренная и побелённая полость, снизу обложенная плиткой. Высокий потолок, метров 7-8, сверху остатки козлового крана. Сбоку в неё входит наклонный ход, метров 20, к двигателям лифтовой. Устроив там фотосессию, пошли дальше. И, наконец, пришли к полости, которую я называю, простите за мой французский, «Ебанический зал» (сами догадаетесь, каким было моё первое слово, когда я увидел Это). Поверьте, это было чистым подземным безумием! Сюда по карте сходилось 7 ходов, а сам зал был обозначен большим кружком. Если бы я уже не бывал тут, я бы решил, что это ошибка картографа. Ведь обычные размеры комнат, попадавшихся нам по пути, были примерно 8 на 8 метров, ну как максимум, очень редко, 10 на 20, например. А тут под землёй было спрятано футбольное поле! Это поражало, это подавляло, это сводило с ума!

Все ходы сюда были заварены решётками, словно сами шахтёры понимали всю опасность этого помещения. Проверив несколько входов, мы нашли отверстие и проникли внутрь. Здесь я начал ощущать даже немного приятные уколы опасения, потолок стремился раздавить психологически, без полного отсутствия клаустрофобии делать тут просто нечего, ощущенияне сравнить с теми, которые испытываешь в других похожих подземных ситуациях. Высота зала колебалась от двух до трёх метров, и во всей полости не было ни единой колонны, ни единого столбика! Потолок посередине был отчётливо выгнут вниз, в этом месте даже приходилось пригибаться, чтобы ни дай бог не задеть эту массу головой. В голове не укладывалось, как проходчики допустили такое. Подобные полости, если они вообще нужны (зачем??) должны быть как минимум со сводчатым потолком, для равномерного распределения мегатонной нагрузки сверху, а тут – параллелепипед, и он уже начал прогибаться внутрь себя! Поймите, это не было просто огромным помещением с ровными стенами и потолком - напротив, на полу лежал толстый слой осыпавшейся со свода породы, на потолок было вообще страшно смотреть - ни сантиметра ровной поверхности, а сплошная неровная, ощерившаяся поверхность.

Я не буду говорить тут о размерах, боясь ошибиться. Скажу так – в ширину многие десятки метров, в длину… Ну пусть сотня. И всё это под низким опасным потолком. Налобники не добивали до стен. Мы планировали пофотографировать здесь с прожектором, но у фотоаппарата вдруг резко сел последний комплект аккумуляторов. И вот уже во второй раз я тут, и вновь не удаётся запечатлеть этот зал! Не иначе, он сам сопротивляется этому! Мы посидели тут полчасика в тишине – слышно было, как с потолка то тут, то там отрываются и падают на пол мелкие камешки, от этого становилось не по себе.

Над одним из входов сюда нависал камешек, который уже частично отделился от основной породы потолка. Есть его фото, так что можно оценить размер. Ну, скажем, 5х5х6 метров. Получаем 150 кубометров породы. Если принять плотность за 4, то получим 600 тонн. После таких расчётов деревянная крепь под этим камешком выглядела просто насмешкой.

Вдоволь намедитировавшись на Ебанический зал (из песни слова не выкинешь), мы пошли к выходу, время поджимало. Собрали вещи, и через час уже протискивались на неприветливую поверхность. Было около десяти градусов мороза, и наши сырые вещи мгновенно замёрзли, пришлось их аккуратно складывать как картонки. Больше всего я боялся поломать свой костюм белого спелеолога, без которого я не представляю себя в подземле.

Полчаса, и мы в автобусе, безуспешно пытаясь врать куче пассажиров, которые проявили к нам неподдельный интерес. Кажется, мы всё-таки убедили их, что не ночевали на морозе, а приехали недавно просто побродить. Почему мы были все так измазаны в грязи, все спрашивать постеснялись. После кучи пересадок мы, уставшие, добираемся до дома, моемся, заправляемся варениками с пивом и просто падаем спать, решив посвятить следующий день гедонизму и перевариванию пережитого.

Полное благорастворение на воздусях
И в человецех благоволение.
(с) Забыл, фраза завалялась в углу памяти.
Никон?..

Void. День пятый.

Насколько я помню, ничего полезного мы не делали. Отдыхали и делали много бесполезных вещей, как, например, стирка и чистка. Ведь всем известно, что как ты диггера не отмывай, чистым он надолго не останется. На следующий день запланировали совместное с Владом и Сильвером вскрытие штольни Г.

Скажу сразу, что под землю мы больше не попали, так что определённая часть читате-лей может заканчивать чтение прямо на этом месте.

- Ой, дяденька, а что это у вас тут такое красивенькое?
- КРОВИЩА!!!
(с) Диалог маленькой девочки с раненым спелеологом

Сварочные карандаши. Крушение надежд. День шестой.

Приехали на станцию, встретились с Владом, потом познакомились с Сильвером, который тоже оказался очень хорошим человеком (это не у меня заниженная планка, а люди реально рулезные), и пошли на Бештау, к штольне Г. Шли не спеша, любуясь красотами и разговаривая, межклубно делясь опытом. По дороге завернули ко входу той самой штольни Б, повздыхали, замерили точные координаты и высоту над уровнем моря, ещё повздыхали и ушли – я не уверен, что пяти килограмм тротила хватит для того, чтобы вскрыть этот вход…

По дороге на склоне горы, в снегу среди деревьев нашли разбитый запорожец. По своей ли воле он здесь оказался? Видимо, владелец решил бросить его как загнанную лошадь после подъёма, на который он явно не был рассчитан.

Через полчаса подходим к вентиляционной шахте штольни Г, которая под землёй соединяется со штольней Д. Внутри квадратного грибка начинается двадцатиметровый спуск по скобам, но внутрь надо ещё попасть… Сбоку в бетоне пробито отверстие, но оно заварено толстым листом металла, который держится на четырёх прутьях толщиной 15 миллиметров. Пилкой тут орудовать жутко неудобно, прутья спрятаны за листом, но у нас была великая надежда на термитные карандаши, которые Фаун купил в Москве. Карандашей было 5 штук. Я вызвался добровольцем – испытателем первого. На карандаше было написано большими буквами о том, в обязательнейшем порядке надо использовать тёмные очки и асбестовые рукавицы. (Как потом выяснилось, всё это написано не зря!)

Я, прочитав предупреждения, сказал: «угумс», взял карандаш в руку, облачённую в обычную матерчатую перчатку, прищурился и приготовился поджигать фитиль. Тут Фаун вспомнил про защитное устройство, которое он изобрёл дома – толстая фольга с дыркой посредине, в которую я просунул карандаш, и кисть обрела некое подобие панциря. Сейчас страшно подумать о том, что бы произошло с моей рукой, не будь на ней этой защиты.

Поджигаю фитиль, и тут же слепну. Температура пятна горения режущего термитного карандаша – около 4000 градусов, и я сразу нахватал полные сетчатки «зайчиков», в итоге треть карандаша прогорела впустую, не будучи прижатой к пруту. Через десять секунд всё заканчивается, я стою совершенно офигевший, перед моими ногами дымится лужа расплавленного металла, снег вокруг выкипает, а в глазах пляшут огни. Немного проморгавшись вижу, что прут практически пережжён! И это с учётом того, что треть карандаша сгорела впустую! Предвкушая лёгкую победу над остальными прутьями, мы начинаем пилить остатки, думая, что всё будет просто – металла там осталось миллиметра два. Но мы так закалили прут, что на эти два миллиметра потратили два полотна и минут двадцать времени. Пока другие пилили, я с удивлением обнаружил на снегу около себя пятна крови. Через 10 секунд понимаю, что кровь капает с моей руки. Я присматриваюсь и очумеваю – перчатка прожжена в нескольких местах, виднеется кожа, причём кожные покровы на вид целые, на ощупь онемевшие, и, пардон, активно выпотевают кровью. Странный ожог я получил, надо сказать. Через пять минут кровь перестала поступать, я забываю об ожоге, но он напоминает себе через сутки – на этом месте образуется глубокая болезненная рана, след от которой можно видеть даже сейчас, спустя три месяца. Судя по тому, сколько металла застыло на защитной фольге, не будь её, без врачебной помощи я бы не обошёлся, и рука бы потом выглядела страшненько.

Но вернёмся к нашим карандашам. На подрыве достаём второй, пшшшш! А штырь целёхонек! Опаньки! Третий – фрррр! А штырь целый, только заляпан флюсом… Стоп, откуда в режущем карандаше сварочный флюс? Беглое расследование показывает, что не все купленные карандаши – режущие, а только два из них. Причём изобличающая маркировка нанесена так, что обнаружить её можно только после вскрытия оболочки. Последний режущий тратим на другой способ, безуспешно. Итак, вход не покорён. И теперь разрезать пилкой тот штырь, который мы хорошенько прокалили – форменное безумие, к тому же он находится в очень неудобном месте, за листом металла.

Грустные, мы отходим, около запечатанного входа в не менее легендарную штольню Е устраиваем пикничок, во время которого сдруживаемся окончательно. Спустя полчаса Влад и Сильвер нас покидают, а мы с Фауном предпринимаем попытку добраться до штольни Ё, во время которой я совершаю грубую и глупейшую ошибку, сворачиваю не там, и в итоге мы почти что обходим гору кругом, немного не дойдя до монастыря, в качестве компенсации вдоволь налюбовавшись местными видами с большой высоты; вдали, в свете заката, отлично просматривался Эльбрус.

Обратно шли в отличном настроении, несмотря на то, что под землю не попали - свежий морозный воздух, горы, снег, умеренные физические нагрузки – это тоже очень здорово и поднимает настроение! Так свежо и бодро я себя давно не ощущал!

- Давайте отрежем Сусанину ногу!
- Не надо, не надо, я вспомнил дорогу!
(с) Фольклор.

Поиски штольни Ё. Игра в скалолазов. День седьмой.

В этот день мы повторили попытку найти штольню Ё, но нам упорно не везло. Снег скрыл все ориентиры, и в итоге дорога превратилась в тропку, которая начала круто забирать наверх. Мы поняли, что в штольня давно осталась где-то в стороне, и мы, не сбавляя хода, решили хотя бы забраться повыше. Вскоре выскочили на утоптанную тропинку, которая радовала тем, что здесь ходят люди, но огорчала своей утоптанностью и скользскостью. Было очень холодно, стремительно дул пронизывающий все слои одежды ледяной ветер, подъём всё усложнялся. Мы вышли на седловину между двумя вершинами и пошли направо. Обувь, не предназначенная для такого, всё время скользила, мы рисковали сорваться и пролететь по каменистому склону много десятков метров. И вот, когда мы уже были довольно высоко, но ещё не на вершине, я заметил, что вокруг стремительно темнеет, а спускаться вниз по такой местности в темноте очень опасно. И мы решаем отступить и идти вниз, перед этим немного посидев на склоне и испив горячего чаю. Под нами ничего не было видно – сплошной туман, солнце пробивалось через него лишь тусклым оранжево-коричневым шариком, который создавал вокруг себя ореол, и, казалось, не было здесь ничего больше кроме этого коричневого, разлитого в воздухе света… Прямо под нами, через седловину быстро и в то же время величественно перекатывались огромные облака… Глупо конечно, но я тогда наверное ощутил самый краешек того чувства, которое испытывают покорители намного более сложных горных маршрутов, и тогда я понял, что душа моя открыта не только к любительской спелеологии…

Обратно возвращались уже в темноте, особенно забавным был спуск на первых сотнях метров, ходьба здесь показала себя совершенно алогичным занятием, поэтому мы, присев на корточки и координируя положение тела руками, скатились вниз как по катку. Несмотря на то, что мы мощно тормозили ногами (а потом и руками), неслись мы по укатанному снегу с таким уклоном на удивление быстро! Адреналина добавлял вид огромной высоты, который был перед глазами, и не покидающая мысль, что ни дай бог разгонишься слишком сильно, или зацепишься за камень или корень, и тогда бы пришлось лететь, ку-выркаясь, вплоть до самой седловины, а если повезёт, то и дальше. По дороге встретили палатку, но не стали беспокоить их обитателей.

 

Фукулинёр… Феликунёр… Кулифунёр…
Тьху ты, бесовское изобретение!

Гора Машук. Исход. Дни восьмой и девятый.

В последний наш полный день устроили себе туристический маршрут – съездили на вершину Машука на фуникулёре. Сверху было очень красиво, КМВ как на ладони, все окружающие горы тоже, отчётливо просматривался Эльбрус и Кавказский хребет. Было очень красиво и солнечно, но для описания этого я уже выдохся, так что просто поверьте и смотрите фотографии ниже…

На следующее утро грустное расставание с КМВ и хозяйкой, адская поездка обратно на автобусе, 3 часа сна – и сразу на работу. И вроде бы жизнь вошла в привычную колею, но всё же я уже не тот, каким был до поездки – штольни и горы меня изменили. Естественно, в лучшую сторону!

КМВ! Я влюблён в твои штольни, в твои горы, в твою природу и чистый воздух, в твоих людей! И я обязательно ещё вернусь к тебе! Не будь я безумным Скампом!

Диггеры Scamp, Faun, 2007-2008.

назад